Полосатый катафалк (сборник)
Шрифт:
— Полковник окинул взглядом императора мой офис, который отнюдь не свидетельствовал, что мой бизнес является особо доходным.
— Вы полагаете, что можете разрешить себе ставить условия своим предполагаемым клиентам?
— Определенные условия всегда оговариваются. Вернее сказать, предполагаются. Иной раз я вынужден произносить их вслух. Ведь я могу лишиться не только своей лицензии, но и репутации.
— Если вы видите во мне угрозу для своей репутации… — На его физиономии вновь отразилась целая гамма цветов, начиная от розового.
— Я этого не утверждал.
Он попытался «убить» меня глазами, во всяком случае, поставить на место, но вскоре отказался от этого намерения. Ему требовалась моя помощь.
— Конечно, — произнес полковник резонно, — я не хочу ничего иного, кроме честного, беспристрастного расследования. Если у вас сложилось другое впечатление, вы не поняли меня. Уясните следующее: мне очень дорога моя дочь.
— Мне нужно знать о ней еще несколько фактов. Как давно она возвратилась из Мексики?
— Неделю назад.
— Сегодня семнадцатое июля. Значит, она вернулась десятого?
— Дайте сообразить. Это был понедельник. Да, она прилетела в понедельник, десятого июля. Я встретил их в аэропорту примерно во время ленча.
— Дэмис был с ней?
— Без сомнения, с ней. В том-то все и дело.
— Выразитесь яснее, пожалуйста.
— Пока ничего явного. У нас были — э-э — кое-какие дискуссии в семье. Харриет упрямо стояла на своем, ну и Изобел, как вам известно, на стороне любящих птенчиков.
— С Демисом вы переговорили?
— Даже дважды. Мы втроем завтракали в аэропорту в тот понедельник. Он много разглагольствовал о теории живописи и тому подобном. Харриет слушала, затаив дыхание. На меня его болтовня не произвела впечатления. Но при второй нашей встрече я почувствовал что-то неладное. Он приехал к обеду в субботу вечером. Харриет уже сообщила мне, что они планируют пожениться, поэтому я воспользовался случаем побеседовать с ним наедине. Вот тогда-то я и получил уклончивые ответы на мои вопросы. Он признал, что у него за душой ни цента. В то же время он расхаживал по моему дому, как будто он был в нем хозяином. Я сказал ему, что свадьба состоится только через мой труп.
— Вы ему так и заявили?
— Не сразу, после обеда. За столом он вел себя страшно заносчиво. Я упомянул о том, что семейство Блэквеллов имеет трехвековую историю, устойчивые традиции; ее истоки надо искать в ранних днях Массачусетской колонии. Казалось, Дэмис нашел все это страшно забавным. Видите ли, подобные традиции нагоняют на него скуку. Я сказал, что, в таком случае, он будет изнывать на приемах в качестве моего зятя, и он согласился.
Продолжение беседы состоялось уже в моей спальне, где я застал его, когда он фактически ощупывал мой гардероб. Я поинтересовался, что он тут делает, на что он дерзко ответил, что изучает, как живет другая половина общества. Я заметил, что он этого никогда не узнает ни за мой счет, ни за счет любого члена моей семьи. Я предложил ему покинуть мой дом, а также другой, который он занимает. Но тут в спальню ворвалась Харриет и потребовала, чтобы я взял свои слова обратно.
— Дэмис
— Временно. Харриет уговорила меня в первый день. Ему нужно место, чтобы писать картины, объяснила она, ну я и разрешил ему использовать летний дом на пляже.
— Он до сих пор там?
— Полагаю, что да. Они еще даже не женаты, а он уже живет за наш счет. Говорю же, этот человек — авантюрист.
— Да, мне он не представляется очень привлекательным. Я знавал нескольких художников. Молодые непризнанные таланты со скрипом принимали помощь от других людей. Они где-то «на природе», занимались своей работой, большинство из них жаждало лишь северного освещения и немного денег на краски и самую простую пищу.
— Тут еще один момент, — сказал полковник. — Деньги дает ему Харриет. Вчера я просмотрел ее чековую книжку, вскоре после того как позвонил к вам.
Он заколебался.
— Обычно я не сую нос в ее дела, но когда нужно ее уберечь…
— От чего именно вы хотите ее уберечь?
— От несчастья, от неотвратимой беды. У меня есть жизненный опыт, я знаю, что может случиться из-за брака с неподходящим человеком.
Я подождал, чтобы он объяснил свои слова, думая, что он имеет в виду свою первую жену, но он не удовлетворил моего любопытства. Полковник заговорил более громко:
— Молодые люди не прислушиваются к советам родителей. Они считают, что это напрасная трата времени. Я убеждал Харриет до хрипоты. Какое там! Она ему полностью подчинилась. Вечером в субботу дочь заявила мне, что если ей придется выбирать между мной и Дэмисом, она уйдет с ним. Даже если я лишу ее наследства.
— Возник вопрос о наследстве?
— Я его поднял. К несчастью, я не обладаю полным контролем над деньгами, которые ей оставила тетя. Аде следовало оставить их мне, тогда все было бы гораздо проще.
Последнее мне показалось сомнительным, Блэквелл представлялся опечаленным и обеспокоенным человеком, едва ли пригодным для роли Всемогущего Бога в чьей-то жизни. Но чем печальнее и взволнованнее он был, тем больше жаждал всемогущества и был убежден, что имеет на это право.
— Кстати, о деньгах. — сказал я.
Мы поговорили о моем гонораре, он дал мне двести долларов в качестве задатка и адреса своих домов в Бел Зар и Малибу. Дал он мне и кое-что, чего я у него не просил: ключ от пляжного дома, который полковник снял с кольца со своими ключами.
Глава 3
Маленький изолированный поселок к северу от Малибу. Далеко внизу под полого спускающимися коричневыми берегами сгрудилось двенадцать — пятнадцать домиков, как бы защищая местность от океана. Утро было довольно прохладным, наступило время отлива, низко нависшие тучи и серое небо придавали всему унылый вид.
Я свернул налево с шоссе по старой, покрытой гудроном дороге, приведшей меня в тупик. Здесь, возле белой перегородки, которая ограждала крутой обрыв у пляжа, были припаркованы и другие машины. Одна из них, новенький «бьюик» зеленого цвета, была зарегистрирована на имя Харриет Блэквелл.