Получить статус Бога
Шрифт:
Медленно опустил транспорт в бушующее море огня, дыма и пыли. Экраны наблюдения заволоклись черно-красными клубами. Легкий толчок отметил касание с грунтом. Дрожание обшивки и грохот за бортом сменились успокаивающим шелестом останавливающихся двигателей.
— Гриша, пока оседает пыль, свяжись с властью, проинформируй о пришельцах.
— Строго говоря, пришельцы на планете мы, — возразил «поперечный» штурман.
— Не будь строгим, имей снисхождение к человеческим слабостям, — эйфория от «мягкой» посадки настроила на благодушие.
Посадка
— Слабостям места нет, готов к работе, — раздался за спиной голос Кольки — стажера.
— Не торопишься? Двух суток не прошло, — с сомнением осмотрел стажера, вроде бы нормально выглядит. — Давай на сидячую работу, но, если что, сразу в изолятор. Геройствовать не нужно. Ферштейн? Галчонок, уступи место племяннику.
— Фи, — фыркнула Галя, вставая. — Разогнался выздоравливать, чтобы Джуди увидеть.
— А я не скрываю, — загорячился Колька, — мечта…
— Нечего бездумно лететь за мечтой, — бесцеремонно перебила Галчонок, — можно нарваться на разочарование.
— Вот сейчас… — Колька едва не плакал.
— Швы разойдутся, — грубо оборвала Галя племянника.
Колька обиженно замолчал. Галя сердито двигала посуду по стойке. Удивительное семейство, все и всегда друг с другом на повышенных тонах. Звякнул скайп, и экран заполнило бородатое лицо Федора, главы русской общины на Меларусе.
— Принимай гостей, — я кивнул на экран сенсосвязи, где переливались радостными цветами щупальцерукие пленники. — Похоже, они рады тебя видеть.
— Еще бы, — пробасил Федор и широко улыбнулся человечкам, отчего разноцветные начали еще и подпрыгивать. — Сейчас подойду.
— Лавры первооткрывателей пролетели мимо, — криво усмехнувшись, констатировал Отрепьев и повернулся ко мне. — Первый контакт с внеземным разумом состоялся раньше. Отпускаем?
Колька-стажер плавными движениями пальцев настроил обзорные экраны. Тарелка выпустила три гидравлические лапы, похожие на паучьи, поставила на грунт. Гришка последовательно, одну за другой, отцепил и спрятал в корпусе, удерживавшие «тарелку» абордажные «кошки». «Паучьи лапы» спружинили и поставили «тарелку» параллельно грунту.
ГЛАВА 27 НИКОМУ НЕЛЬЗЯ ВЕРИТЬ
Верят люди, значит, вру хорошо
Площадка у трапа транспорта «Надежда» напоминала ярмарку. Серебристый диск космической «тарелки», добрых тридцати метров в диаметре, похожий одновременно на цирк-шапито и карусельный аттракцион, собрал вокруг себя все население фактории. Тракторенок-тягач приволок сцепку из пяти вагончиков-модулей — жилые и рабочие помещения для экипажей.
В центре движения у подножия памятника, устремленно бегущему в неизвестную даль псу Тобику, возвышался глава фактории и русской общины на Меларусе бородатый невозмутимый
Переминались в ожидании приодевшиеся в металлопластиковые костюмчики тарелконавты, об их эмоциях можно было судить только по изменению цвета треугольных, вершиной вниз, лиц. Пес Тобик рванулся радостно к рукам, и я, прихватив за шкирку, забросил собаку на плечи воротником.
— Здорово, брат, — Федор стиснул ладонь, приобнял другой рукой. — Прикипел к тебе наш символ-талисман штатный. Смотри не увези.
Тобик, будто понимая, ловко повернулся и радостно моргал черными блестящими глазами.
— Знакомь с братьями по разуму, — я протянул руку ближайшему, — у нас контактер-переводчик напутал, наверное, обозвал ребят примитивно по номерам.
— Первый, — прозвучало в ухе и четырехпалая ладошка крепенько прихватила пальцы.
— Второй, — похоже, ребята давно общались с землянами и вели себя просто и естественно.
— Третий, — малорослый тарелконавт выступил вперед и энергично тряхнул руку; видимо, тот самый «оппозиционер», который в корабле отсвечивал бордовым.
— Не ошибся контактер. Дальше попробую сам догадаться, — я обернулся к Федору, — остались Четвертый и Пятый?
— Не угадал, — Федор развеселился и шлепком ладони подтолкнул очередного тарелконавта.
— Четвертая, — пропищал-пропел в ухе высокий голосок.
— Пятая, — откровенно потешаясь надо мной, представилась пятая.
— Они представляются по номеру в команде, пояснил Федор. — Первый — это главный.
С особым удовольствием взял пальчики обеих девчушек в ладонь и накрыл другой. Придержал, переводя взгляд с одного лица на другое, и белые щечки зарозовели теплым возбуждением, а треугольники глаз заблестели улыбками.
— Собачку отпусти, — пробасил Федор.
— Пусть погреется, ему там хорошо, — я почесал Тобика за ухом. Совершенно разомлевший от счастья пес, потянулся и радостно застучал хвостом по спине.
Правду сказать, я использовал собачку, чтобы не тратить энергию, закрываясь от сильного экстрасенса, которым оказался Третий. Лицо парня наливалось негодующим свекольным колером, в тщетных попытках извлечь полезную информацию из перекрывающей мое энергетическое поле ауры бестолкового беспородного кобелька.
Временной ли провал повлиял, но воздух на планете будто пропитался настороженностью и недоверием.
— Никому нельзя верить, — подтвердил Федор и кивком пригласил внутрь одного из модулей. — Выпьем пивка с местной воблой-воблешкой.
— Есть рыбалка?
— Химик Николай балуется с удочкой. Философствует о жизни, вперив очи в поплавок; как бы не свихнулся от вида бесконечной водной глади.
— Созерцатель и философ и должен существовать на открытом, небогатом предметами и событиями пространстве, — пошутил я, — в избытке времени, стремящемся к вечности, но ты, конечно, материалист и практик?