Полундра!
Шрифт:
У нас еще есть еще некоторое время, потому что, насколько я понимаю, сейчас информация проходит высокие инстанции. Если вдруг у нас получится, то формальным правителем этих земель станет Совнарком, ну или как-то так, не помню я, кто у нас именно землями занимался, война много памяти унесла. Так вот, если все получится, поедем мы домой, может у кого и родственники уцелели, ну а нет, так жить будем, раз уж нас взрослыми признали. Коммуной жить будем, хотя, конечно, ребятам бы маму с папой, каждому, но как выйдет, так выйдет. Эх, ощутить бы мирное небо над головой…
— А давай ребят соберем, да посидим все вместе,
У нас сейчас минута покоя, мы вполне можем собраться за одним столом, поесть чего скелеты принесут, помянуть друзей, да за Победу выпить. Как-то неожиданно хандра нападает, хоть и знаю я, отчего все это. Дети мы на самом деле. Да, там мы были солдатами, все мы, но сейчас мы дети, а детское тело — оно диктует, потому Лунушка наша права, срывы еще как возможны. Многие из ребят, что там, что тут потеряли все и всех, а ну как накатит? Вот то-то и оно.
И любимый мой понимает это как бы не лучше меня. Ведь ему и самому иногда тяжело вспоминать, а вон Симус сидит с такими глазами, что просто обнять и плакать. Потерял он на войне всех и хоть есть кому согреть его сердце здесь, но та война остается в душе. В душе каждого остается она, каждого, готового идти в бой, ибо не за всех мы отомстили еще, не за всех…
Глава двадцать третья
Москва всполошилась. Пожалуй, эти два слова наиболее четко отображало, как именно было воспринято предложение Ротфронтов. Получивший расшифрованное сообщение генерал некоторое время просто ошарашенно смотрел в текст, когда до него начало, наконец, доходить, что именно предлагают юные солдаты. Тот факт, что границы магического мира в Британии установил король, а не народ на своем собрании, не сход князей, как в Европе, поражал воображение. Но вот предложенный выход…
— Собрать группу по Британии немедленно, — приказал он, не глядя ткнув пальцем кнопку селектора.
— Слушаюсь, — ответил ничему не удивляющийся адъютант.
Идея сама по себе виделась очень перспективной и способной решить все проблемы скопом. И проблему оружия массового поражения, и снятия принуждения, и коллаборационистов… Ну и, при некоторой удаче, вернуть ветеранов домой. Товарищ генерал отлично понимал, что юные герои в первую очередь подростки, а подростки с боевым оружием могут устроить посмеяться всему миру, учитывая, что в Британии у них своих нет.
Дверь открылась, в кабинет начали заходить товарищи офицеры и приглашенные специалисты. Товарищ генерал вздохнул, пуская расшифрованную депешу по столу. Вошедшие с интересом вчитывались, сразу же удивляясь, некоторые даже вслух, и только волхв кивал с улыбкой. Отчего кивает приглашенный специалист, товарищ генерал понимал — волхв говорил уже о том, что русские души будут искать дорогу домой. А то, что у фронтовиков души именно русские, сомнению не подлежало.
— Что скажете, товарищи? — поинтересовался хозяин кабинета.
— Хорошая мысль, — кивнул его заместитель, — маги нам детали объяснят?
— Маги объяснят, — хмыкнул начальник магического отдела. — Значит так, в случае смещения барьера предложенным образом, для людей Британия исчезнет. Мало того, о ней не вспомнит никто вообще, поэтому у нас есть два сложных момента. Первый — исчезновение островов. Магия скомпенсирует географию, все вовне страны
— Второй нюанс, насколько я понимаю, это люди изнутри? — поинтересовался генерал. — Их выдавит наружу?
— С чего это вдруг? — удивился маг, чему-то усмехаюсь. — Тут все зависит от Ротфронтов. Если при отодвигании они постулируют изменение внутреннего устройства — никто не удивится, а вот если нет, то будет бардак, потому что электричество, автомобили… Понимаете?
— Значит, нужно проинструктировать наших юных друзей, — кивнул генерал, но тут поднял реку волхв.
— Они не «наши друзья», — покачал он головой. — Они наши дети. Дети нашей земли, сражавшиеся и погибшие за нее. И очень многим из них нужны мама и папа. Очень нужны, потому что в первую очередь, они дети, а затем уже воины. Заметьте, не вышедшие из боя дети войны. Вы понимаете, что это значит?
Вот тут-то до взрослых людей начало доходить — Ротфронты дети. Сейчас, пока они живут за счет своей ненависти — дело одно, а когда бой закончится, что тогда? В детдом их не отправишь, они любой детдом на уши поставят, да и нет было уже в магической стране детских домов, что делать в таком случае?
И вот теперь товарищ генерал отправлялся в Кремль, специалисты — в Британию, а волхв направился в деревню. Во вполне обычную деревню, каких тысячи, вот только жили в ней необычные люди. Магами они в большинстве своем не были, просто все люди, осевшие в этой деревне, видели, «как оно бывает». Ветераны той войны, дети оной, кто, как не они, смогут лучше всего понять воинов? И вот пока начальство разбиралось, дипломаты рассказывали, как составить обращение к Магии, волхв пришел говорить с людьми.
— Алексий? — удивилась дородная женщина, которую он помнил девочкой-подростком, не желавшей жить. Потерявшая всех под бомбами, она чуть ли не зубами рвала фашистов в партизанском отряде, а когда война закончилась — не понимала, зачем ей жить.
— Здравствуй, Нюра, — улыбнулся он ей. — Собери людей, нам поговорить нужно.
— Поговорить… — женщина чему-то кивнула, вмиг исчезая.
Люди оставляли работу, собираясь на небольшую площадь, а Алексий припоминал представших ему в далекой Британии детей. Потерявшие родных и нашедшие их вновь, они совершенно точно не смогут жить на чужбине, сколько он таких видел… И вот теперь он готовился рассказать об этих детях, точно зная, что его поймут.
— Вот, собрала, — немного насторожено улыбнулась женщина.
— Люди, случилось так, что души воинов вернулись детьми, — произнес Алексий, глядя на собравшихся.
Он принялся рассказывать о каждом из вернувшихся, ибо запомнил их всех, но не о том, какими они стали, а какими были. И ожили в его рассказе давние времена. И юноша, потерянно смотревший на пепел сгоревшей семьи, и яростно бросавшийся в бой пилот, и девчонка на У-2… Он рассказывал о потерявших всех девчонке, обретшей маму, и о том, что помнит своих мам спустя года. Он говорил, и люди слушали его, а затем вперед молча вышла баба Зина, которую знали все. Она жестом остановила волхва, грустно улыбнувшись.