Полюби во мне тьму
Шрифт:
– Как тебя зовут?
– прошептал он в открытые губы привидения.
– Не помню, - так же шепотом ответило оно.
– Но чувствую, нужно повторить поцелуй. В моей голове какое-то просветление началось.
Кразимион обреченно вздохнул.
– Это солнечные лучи, глупая. Утро наступает.
И не смог удержать в руках ликующее привидение.
– Я Искра в Глазах! Я Искра в Глазах!
–
И истощенная женщина, и гуськом идущие усопшие вздрогнули.
– Читай книжку, Дуня!
Глава 36. Иванка Пух и ее сердце
Пока Дуня читала книжицу, Кразимион, завернувшись в свой плащ и улегшись на траву, успел выспаться.
– Милорд, - позвала Дуня и пальчиками потрогала его короткие волосы.
– А где же ваши кудри?
Поднявшись, Кразимион с удовольствием потянулся.
– Не время, Дуня, говорить обо мне. Давай о тебе. Как тебя зовут, милая?
Дуня боязливо сделала шаг в сторону.
– Милорд, с вами все в порядке? Вы вроде только что называли мое имя…
– Ты сама его себе придумала. У тебя каждый день имя разное, пока тебе кто-нибудь не подскажет почитать книжку. Но на самом деле никто не знает, как тебя зовут. И кем ты была при жизни.
Дуня похлопала ресницами.
– Сдается мне, что ваши вопросы неспроста.
– Правильно мыслишь, Дуня. Давай я расскажу небольшую сказочку, а ты внимательно слушай, потому как она о тебе.
Дуня с готовностью забралась на бревно, расправила на коленках балахон, сложила ладошки. Демон присел перед ней на карточки, чтобы видеть глаза.
– В далекие-предалекие времена жила была девочка, волосы которой не брал ни один гребень…
– А как же звали ту девочку? – Дуне не терпелось узнать настоящее имя.
– Ее звали Иванкой Пух.
– Иванка… - Дуня нараспев произнесла слово. И вдруг скривилась. – Иванка – рыжая засранка! Черт, меня не любили дети… Все время дразнились. И дергали за волосы, которые я никак не могла расчесать.
– Ты вспомнила?!
Дуня кивнула. Демон подхватил ее на руки и закружил.
– А еще?! Еще чего-нибудь вспомнила?!
Дуня смущенно заулыбалась.
– Я никогда не была замужем. И меня ни разу не целовал мужчина.
– Ну, снова за свое! – демон остановился и опустил привидение на землю. – Не знаю, был ли у тебя муж, но то, что ты полчаса назад целовалась - это я точно знаю.
Дуня потрогала свои губы. И повертелась на пятках, делая вид, что ищет того мужчину, с кем совсем недавно целовалась. Остановив
– Нет. Не помню. Сдается мне, стоит повторить поцелуй, чтобы я наверняка убедилась. А то все о себе помню, а вот поцелуй – нет. Помню, что бабушка была повитухой, и я ходила вместе с ней к роженицам, помню, что заменила бабушку, когда та стала совсем старенькой, помню даже, как звали нашу козу, а вот ваш поцелуй, милорд, не помню! А вдруг это важно? Давайте повторим?
– А где сердце свое потеряла, помнишь?
Дуня замерла с открытым ртом.
– Божечки! Так я умерла? – она с удивлением уставилась на свои прозрачные руки, словно только что их заметила.
Кразимион видел, как слетела с Дуни напускная дурашливость. Крупная слеза повисла на дрожащих ресницах и, сорвавшись, блеснула искоркой.
– Черный мор. Он никого не пощадил… - словно проснувшись, завертелась на месте. – Где же мое сердце? Я должна идти в свой последний путь!
– Тише, тише, тише, - обнял Дуню. – Мы найдем твою дорогу, и отыщем сердце, только вспомни, пожалуйста, где она начиналась? Ты огибала озеро, а, может, тропа шла через песчаные барханы…
– Горы, меня окружали высокие горы! И было так страшно! Под ногами осыпались камни, а тропинка была такой узкой…
– Я понял, где это! – взволнованный демон подхватил Дуню и взметнулся к серому небу. Лишь одна тропа усопших тянулась через горы – именно над ней пролетел Кразимион, когда, утратив надежду услышать зов проклятой, вернулся к Порогу. Тогда, остановившись у дерева, исписанного загадочными письменами, он впервые увидел Дуню.
– Мне страшно, - Дуня стояла на тропинке, с одной стороны которой возвышалась черная скала, с другой – уходила вниз бездонная пропасть. – Здесь такой сильный ветер.
– Ты должна пройти весь путь заново, - демон положил ладони на плечи привидения. Не столько для того, чтобы удержать от полета вслед за ветром, сколько для того, чтобы успокоить, придать уверенности. – Не бойся. Я с тобой.
Они шли медленно, будто слепые, которые нащупывают ногой каждую кочку.
Ветер рвал плащ демона, словно ему не нравилось, что тропой усопших идет бессмертный, прибивал легкое привидение к его груди, опутывал ноги Дуниным балахоном, но двое, связанные одной целью, упорно продвигались вперед.
На границе с лесом ветер сдался. Погладив на прощание кудрявые вихры привидения, улетел назад в горы.
Дуня обернулась на Кразимиона.
– Если мы найдем сердце, то я должна буду положить его на весы и уйти туда, куда они укажут? А нельзя остаться привидением? Если вы будете рядом, меня все устраивает.
– Привидения живут только в мире людей. У нас усопшие попадают или в Заоблачное Царство, или на Обратную Сторону.
<