Полюби во мне тьму
Шрифт:
– Ой, только бы не в Заоблачное Царство!
– Почему, Иванка? Там хорошо. Дивные сады, древо познания. Праведники, отдыхающие от мирских дел, водят хороводы, слушают ангельское пение…
– Там не будет вас, милорд. И называйте меня, пожалуйста, Дуней. Мне так привычнее, - привидение постеснялось напомнить демону, что для нее имя Иванка рифмуется с ненавистным с детства «засранкой». Не только непокорные, вечно нечесаные волосы были причиной детских дразнилок. У толстенькой девочки Иванки была одна особенность. Она
Повзрослев, она, конечно, старалась сдерживаться, но всегда боялась опозориться, а потому близко не подпускала к себе мужчин. Вдруг во сне не уследит?
А привидением быть хорошо. Никакой еды, а потому и живот не пучит.
Лес встретил молчанием. Ни пересвиста птичьего, ни шелеста листвы. Только скрип песка под ногами демона.
– Я тогда шла в цепочке людей. Мор никого не щадил. – Дуня вспомнила спины усопших. Мужские, женские, детские… - Тогда так же, как сейчас было тихо.
– На тропе усопших всегда тихо.
Песчаная дорожка сделала резкий поворот вправо. Седые ели великанами обступили ее с двух сторон, заслонив собой тот немногий свет, что давало серое небо.
Дуня поежилась. И остановилась.
Прислушалась к чему-то.
– Я вспомнила. Здесь я услышала крики женщины.
– Усопшая?
– демон засомневался. С чего бы мертвым кричать? На тропе их никто не тронет. Живые здесь не ходят. «Может, испугалась, увидев пролетающего демона?»
– Нет. Идущие по тропе молчали. И даже не повернули головы. А она кричала и кричала. И я никак не могла пройти мимо. Ведь так кричат роженицы. В муках. Мой долг был помочь, ведь я повитуха. Пусть и мертвая.
– Кто же здесь мог рожать?
– удивился демон.
– Вот и я о том. Никто не обратил внимания, когда я сошла с тропы. Только ели никак не давали продраться, и я поползла под ними.
– На четвереньках?
– Да.
– Значит, сердце должно быть где-то здесь, - заозирался Кразимион.
– Оно мешало бы тебе ползти.
Оба упали на колени. Раздвигали траву, приподнимали тяжелые еловые лапы, но сердца нигде не было.
– Я могла часть пути проделать на карачках.
– Дуня присела, прижала мнимое сердце к груди и полезла за ели.
Кразимион встретил ее с другой стороны. Он просто перелетел высокий еловый забор.
Дуня поднялась, тряхнула головой и ударила милорда кулаком по плечу.
– Зачем только корячилась? Не могли и меня перенести?
–
– Видишь, как многое ты вспоминаешь, если делаешь все в точности как в прошлый раз.
– Ой, а здесь должна быть поляна.
– Я видел ее там!
– на этот раз Краз подхватил привидение и опустил в центре небольшой поляны.
– Вот! Вот здесь она лежала. На своих крыльях.
– Ты о женщине?
– получив утвердительный кивок, демон обошел поляну.
«Какого черта? Крылатая рожающая женщина? Почему здесь, у тропы мертвых, а не за Порогом?»
– Какого цвета были у нее крылья?
– демон наклонился и вытащил из-под примятой травы несколько перьев. Отобрал два: черное и белое.
Для жителей Обратной стороны и Заоблачного царства не было ничего удивительного в том, что спустя века перья сохранились. Как только врата, служащие порталом в мир людей, опустились на северный край Той Стороны, природа замерла в первозданном виде. Лишь сочные краски сменились унылым серым - цветом пепла, и убежало, уползло, улетело все живое.
– Я не знаю, забыла...
– Дуня постучала по своей голове, досадуя, что не может вспомнить. И это помогло.
– Свет! Меня на мгновение ослепил яркий свет!
– Ты принимала роды и ослепла от яркого света?
– Нет, я даже не успела подойти. Роженице помогал какой-то мужчина. Длинные светлые волосы закрывали его лицо. Я только помню, когда закричала девочка, появилось такое яркое сияние, что мне пришлось зажмуриться.
– Почему ты уверена, что это была девочка?
– Роженица попросила разрешения попрощаться с дочерью. Она взяла ее на руки и закрылась крыльями, отгородившись от поднявшегося в полный рост мужчины. Пока я пыталась проморгаться, слышала шепот, перемежающийся всхлипами -женщина просила у дочери прощения. Потом протянула ребенка мужчине. Тот спросил: «Ты уверена?», на что крылатая женщина ответила, что ей нет места за Порогом.
– Сейчас ты вспомнила, какого цвета были у нее крылья? Белые? Черные?
– Я не могу сказать с уверенностью, ведь перед глазами у меня плыли цветные круги, но мне показалось, что они не были ни черными, ни белыми.
– Красными?!
– Точно не красными, - Дуня для верности закрыла ладошками глаза.
– Они были какими-то пестрыми. Может грязными?
– Что было потом? Ты видела лицо мужчины?
– Нет, он все время стоял ко мне спиной. А женщина плакала и просила у него забвения. Мне стало так жалко ребеночка, который никогда не увидит мать, ведь я понимала, что единственный способ забвения - это смерть.