Помешанный на тебе
Шрифт:
— А сейчас? Что ты чувствуешь именно сейчас?
— Не знаю, странное ощущение. Ты одновременно меня пугаешь и… — не договаривает.
Стискиваю челюсти. Я могу сейчас ей воспользоваться, еще немного ее эмоционально расшатать, сказать правильные слова, и она сама не поймет, как окажется уже подо мной. И я дико хочу это сделать. Тело уже болезненно тянет от перевозбуждения. Но я откладываю камеру. Беру полотенце, протягивая Аделине.
— На сегодня всё, — сообщаю ей, немного резко и отворачиваюсь от греха подальше. — Можешь одеваться.
Беру
Там же, сука, муж…
И меня должно это остановить. Никогда не брал чужое. Нахрена? Если полно свободного.
Затягиваюсь еще глубже, травя себя никотином. Дым обжигает горло, но это хорошо. Это отрезвляет.
Ну возьму я ее сейчас, прогну под себя, трахну. А дальше что? Она не девочка, не оставит мужа ради меня, такого оху*нного, бросив всё. Вернётся к нему. А я, блядь, как с этим буду жить? Я же наговорю какой-нибудь херни, о чем потом буду жалеть.
Да потому что просто секса в моей жизни полно. А чего-то настоящего нет. И вот, когда я встретил это настоящее, все оказалось не так просто…
«Я себя контролирую, контролирую», — повторяю про себя, докуривая сигарету.
Ни хрена я не контролирую.
За моей спиной открывается дверь.
Так быстро оделась?
Тоже хочет сбежать?
Оборачиваюсь к Аделине.
На ее щеке остался след помады. Она торопилась и не до конца стерла мои штрихи.
Прикасаюсь к ее щеке. Аделина отшатывается.
— Помада… — оправдываю свои действия, аккуратно стирая след с ее кожи. Позволяет.
У ее группы сегодня очередной урок.
— Вечером курсы. Приходи, — прошу я, так как мне что-то подсказывает, что она не придёт.
— Не могу. Мне не с кем оставить сына, — сообщает Аделина, смотря вдаль, словно боится снова посмотреть мне в глаза.
Я всего лишь снимал ее, но такое ощущение, что между нами уже все случилось и осталась вот эта гребаная неловкость.
— Приходи с сыном.
— Нет, ты что. Он станет мешать.
— Не станет. Будем учиться фотографировать непоседливых детей в движении, — усмехаюсь я. — Придёте? — пытаюсь поймать ее взгляд.
— Хорошо, — кивает. — Мне пора, — спешно убегает. От меня убегает, а не потому, что спешит…
Глава 8
Артур
В этот раз мой курс состоит из разношерстной публики: две гламурные барышни, цель которых — весело провести время, пофлиртовать и заодно научиться делать красивые фотки в соцсети; парнишка, который проходит курс как допуроки в портфолио, для поступления на оператора; и украшение моего курса — Аделина, у которой тоже свои мотивы. Она внимательна к деталям, старательная, но эти курсы для нее что-то вроде увлечения и хобби. Никогда не набираю большую группу, пять-шесть человек максимум. Иначе качество обучения снижается. От этого на мои курсы стоит годовая очередь. Аделина попала сюда, считай, по блату. Остальные
Все собрались, гламурные подружки строят мне глазки и хихикают, перешептываясь. Парнишка, как всегда, зависает в телефоне, закрыв уши наушниками. Леся, мой администратор, бегает, подавая кофе, а я настраиваю камеру, не начиная урок, потому что Аделины нет.
Посматриваю на часы. Опаздывает.
Еще утром мне казалось, что она придёт. Я был в этом уверен. А теперь моя уверенность стремится к нулевой отметке.
Я перегнул? Напугал? Оттолкнул?
Что я сделал не так?
Да, в принципе, всё сделал не так. Но если отмотать время назад, я сделал бы точно так же. Даже больше. А потому что не могу с ней сдерживаться и что-то себе запрещать.
Но Аделины нет, и меня медленно, но верно накрывает разочарованием. Не в ней. Скорее, в себе. Что не смог убедить.
— Артур, — привлекает мое внимание блондинка. Совершенно не запомнил, как ее зовут. — Вы намеренно тянете время, чтобы подольше наслаждаться нашим обществом? — строит мне глазки, перекидывая ногу на ногу. — Мы жаждем вашего внимания, — призывно улыбается. За свои годы я тысячу раз видел такие улыбки и томные жесты в мою сторону. И меня уже давно это не цепляет. В какой-то момент, когда наелся, я чётко осознал, что хочется чего-то настоящего. Но моего настоящего нет…
— Сейчас начнем, пять минут, — не ведусь на флирт, снова уделяя время камере, натирая линзы, хотя они уже идеальные.
— А ты чего тянешь? — шёпотом интересуется у меня Леся.
— Не все собрались.
— Думаю, она уже не придёт, — грустно выдыхает Леся, словно разделяет мое разочарование. Нет, она, конечно, не посвящена во все детали моей одержимости. Но Леся умеет читать между строк.
— Сейчас начнём! — выходит агрессивно. Я не намеренно. Всё утро ради фотосессии я эмоционально расшатывал Аделину, а теперь она расшатала меня.
Беру себя в руки. Встаю, становясь перед группой, пытаясь отключиться от личного.
— Итак, прошу прощения за задержку… — и замолкаю на полуслове, потому что дверь открывается, и в студию вбегают Аделина с сыном. Мальчишка пытается что-то сказать, выходит громко, все на них оборачивается. Аделина неловко извиняется, а я улыбаюсь, как последний идиот.
Пришла.
— Еще раз прошу прощения за опоздание, — она подталкивает сына к креслу. Там место для одного, и Аделина пытается посадить ребенка себе на колени.
— Так вот, — продолжаю я, — мы задержались, потому что ждали нашу модель.
Аделина распахивает глаза и чуть заметно качает головой, полагая, что я про нее.
Нет, ты моя личная модель. Делиться тобой я ни с кем не буду.
— Сегодня мы будем учиться снимать детей, — поясняю всем, но смотрю только на нее. И Аделина это знает, начиная смущаться. А меня приводит в восторг ее внутренняя девочка.
— А если у нас нет детей? И как бы не планируются, — встревает одна из гламурных дам, капризно надувая губы.