Помощник китайца
Шрифт:
Монгэ Цэцэк - это когда совершенно невозможно стоять на этой кухне в старой шерстяной безрукавке и пожелтевших джинсах, когда с ужасом вспоминаешь, что давно не мыл голову, что даже те несчастные десять баксов, которые ты получил от Ивана месяц назад, ты отдал жене. Зачем?
Старик уже заканчивает длинную улыбчивую фразу по-китайски и указывает на Суна - Сун Ганду, - уже Сун кивнул головой, и сейчас они будут объяснять ей присутствие в этой квартире длинного, бедно одетого русского мистера, - а это, мол, наш помощник китайца. Она может даже спросить, сколько в месяц стоит Суну его помощник.
Сун перешел на английский:
–
– Как интересно! Здравствуйте! Ни хао!
– Ни хао, ни хао! Жэньши ни во хэн гаосин!
– Да, я действительно очень рад познакомиться с ней.
– Вы прекрасно говорите по-китайски.
– Ладошка, серебряные лепестки.
– Что вы, мой китайский совсем никуда не годится.
Со всеми необходимыми фразами, вроде бы, справился. И Сун не подвел, дружище! Мужик!
– Я не успел предупредить моего друга о приходе гостьи, и мы не подготовились. Честно говоря, мы собирались чуть-чуть даже выпить. Ха-ха-ха. Когда мы в этой квартире, то мы - холостяки, так что прошу извинить за наш вид.
Она сказала, чтобы я называл ее по-китайски - Мэй, так ей привычнее, монгольское имя все равно никто правильно не выговаривает. И все расселись вокруг стола.
Я провожал ее от Суна. Она жила в общежитии МГУ, в "морковке", так что ехали мы довольно долго, да еще от метро шли пешком, я был рад этому. Сначала подождали автобуса, немного замерзли, а потом она сказала: "Пошли пешком".
Где могут учиться такие женщины? Конечно, она училась на журналистике, конечно, уже заканчивала пятый курс и скоро уезжала из Москвы. А впрочем, какая разница - будет она жить в Москве или не будет. Почему я не встретил ее лет на пять пораньше? Нет, конечно, пять лет назад у меня было бы не больше шансов, чем сейчас. Их было бы ровно столько же, вернее, их точно так же не было бы нисколько, но это было бы вовремя. Такая встреча была бы вовремя.
Я бы не стал, может быть, жениться после этого на первой девушке, обратившей на меня внимание. Я бы, может быть, продолжал искать ее или такую же, сравнивать, ждать, и моя жизнь продолжалась бы по-другому. А то теперь даже идти вот так вот по темному снегу вдоль университетского забора и болтать о всякой чепухе грустно немного.
Она родилась и выросла в Пекине, в Монголии даже никогда и не была. Ее родители дружили с мистером Сюем, поэтому он к ней и обратился, чтобы она его поводила по Москве, по заснеженному городу.
– Что ты делал в Сибири?
– Работал. Хотелось там побывать, посмотреть. Вообще-то я с детства мечтаю в Монголию попасть. Я даже рядом был, границу видел, а так и не побывал.
– Ты зарабатывал там?
– Да нет, много денег не платили. Просто ездил, смотрел. Романтики, как говорится, захотелось по молодости.
– Я когда об этом говорю людям, то всегда первый немного усмехаюсь так - хе-хе. Чтобы понятно было, что сам серьезно такие вещи не воспринимаю. А то, если не похехекать самому, тогда собеседник может первым начать. А слушать это от других всегда обидней. Хе-хе. А в китайском есть слово "романтика"?
– Есть, конечно. Ло-ман... ло-ман-чжу-и. Романтизм. Я таких людей ненавижу.
– За что?
– Мы уже поворачиваем направо, уже скоро закончится наша совместная прогулка, и мы расстанемся.
– Они все ненормальные.
– Она даже остановилась. Повернулась
– У нас был такой писатель - он убил свою жену.
Половину из ее рассказа я не понял, повествование было слишком эмоциональным и от этого сбивчивым, но, в общем, - любовный треугольник, и этот писатель в почтенном возрасте убивает свою почтенную жену, полюбив какую-то малолетку. Что к чему - не разобрать, но как выразительно она об этом рассказывала! А может быть, я плохо разобрался, потому что смотрел на ее лицо и не очень сильно вникал.
– А еще был тоже такой человек. Он ездил на запад и писал в журнал статьи и книги, фотографировал там, он был известный. Ты знаешь, у нас на западе есть пустыни. Очень большие. Там нечего есть, там мало воды. И он туда все время ездил. Ему говорили - ты можешь умереть в этих пустынях. Но он был упрямый и все равно поехал опять.
– Снова укоризненный взгляд мне в глаза.
– И он умер там.
Если бы этот человек видел, как Монгэ Цэцэк возмущена его идиотскими поездками, то он бы, я уверен, отказался от них и спокойно писал бы занимательные книжки в своем рабочем кабинете в городе. Она до самой проходной шла молча, переживая выходки романтиков. У двери остановилась уже с улыбкой:
– До свидания, спасибо.
Я еще посмотрел сквозь решетку ворот, как она идет, помахал рукой ее спине. Как замечательно блестел снег под фонарями. Она была очень красивая, и впереди ее ждало все самое что ни на есть интересное, радостное, жизнь была такая праздничная, а какие-то люди убивают жен или убиваются сами из-за каких-то своих идей. И я чувствовал, как это, должно быть, оскорбительно выглядит со стороны, когда всякие недоумки не знают, что делать со своими и чужими жизнями.
Я все ждал, думал, может, обернется. А потом она уже отошла слишком далеко, и я не мог разглядеть, оборачивалась или нет.
Я стал стирать носки каждый вечер. Перечитал книгу об экспедиции Козлова в Монголию и Тибет. Широкие пояса и подвески с нашитыми на них серебряными монетами там не упоминались, ну и что? Какая разница, носили их монголки или нет. Главное, что я согласен был работать у Суна, даже если бы он мне и вовсе не платил денег. К тому же он хорошо меня кормил.
Нет, деньги все же были очень нужны. Мне необходимо было купить хотя бы новые джинсы. Так странно, что сейчас я уже не могу вспомнить лицо Цэцэк, но отчетливо вижу вытянутые коленки, желтизну моих стареньких левисов, серую безрукавку, которую связала мне мама.
Вместо лекций я сидел в университетской библиотеке и листал подшивки газет с объявлениями. Мне нужны были "КамАЗы" в обмен на сахар, мне нужны были теодолиты и два двигателя для "ТУ-154".
Сун меня об этом не просил. "Твое основное дело - это учеба в университете", - сказал он мне. Только когда я убедил его, что мне это не помешает учиться, он отдал мне список тех товаров, которые были ему нужны, и с интересом наблюдал, как я дозваниваюсь по тем номерам, которые выписал в свою тетрадь. Сначала после каждого звонка он спрашивал меня, что это за организация такая, куда я звонил, с кем я разговаривал и что мне ответили. Потом ему надоело, и он удалился в кухню готовить ужин. В этот вечер он впервые сходил в магазин за продуктами в одиночку, оставив меня в своей квартире. Мистер Сюй где-то шлялся в сопровождении Монгэ Цэцэк.