Понимать риски. Как выбирать правильный курс

Гигеренцер Герд

В главе 1 дано определение пугающего риска как реальной или воображаемой ситуации, в которой внезапно погибает сразу много людей. Ярким примером такой ситуации являются события 11 сентября. Благодаря развившейся в ходе эволюции модели страха люди стремятся избегать таких ситуаций, но, если столько же или даже больше людей погибает в течение достаточно продолжительного периода времени, у них возникает лишь легкая обеспокоенность. Именно такой смертельно опасной катастрофой представлялась эпидемия коровьего бешенства – губкообразной энцефалопатии крупного рогатого скота (ГЭКРС). В статье, опубликованной в журнале Nature, предсказывались сотни тысяч скорых смертей. Но при этом трудно было вызвать обеспокоенность населения из-за смерти такого же количества людей на протяжении целого года, вызванной авариями мотоциклов и автомобилей или курением. 150 детей не выпили ароматизированное осветительное масло одновременно и не умерли в один день, поэтому проблема привлекала к себе мало внимания. Если бы все эти 150 детей умерли в течение короткого промежутка времени, то я убежден, что газеты не проигнорировали бы это событие и вызвали беспокойство у многих родителей.

Болезнь Крейцфельдта – Якоба – редкое и неизлечимое заболевание, в результате которого мозг человека становится губкообразным. Она настолько редкая, что всего

около пятидесяти человек, главным образом в пожилом возрасте, ежегодно умирают от нее в Великобритании и около семидесяти человек – в Германии. Жертвы болезни становятся забывчивыми, сонными, неловкими и в конце концов теряют способность разговаривать, глотать или вставать. Она подобна болезни коровьего бешенства. В середине 1990-х гг. появилось сообщение о развитии новой разновидности этой болезни у десяти человек более молодого возраста. Эксперты информировали британское правительство о том, что наиболее вероятной причиной новой разновидности болезни было потребление мяса животных, больных коровьим бешенством. Власти обычно стремятся принимать оборонительные решения, и поэтому в Великобритании и некоторых европейских странах начался массовый забой крупного рогатого скота. В США, где было отмечено меньше случаев заражения скота и людей, также делались попытки посеять подобные страхи, якобы преимущественно вегетарианцами, но они не имели успеха. Экономический ущерб от коровьего бешенства был огромен. Были уничтожены миллионы животных, трупы которых подлежали сожжению, а также прекратился экспорт мяса, так как другие страны боялись проникновения инфекции на их территорию. Финансовый ущерб оценивался приблизительно в 38 млрд евро {230} . Это были издержки нашей реакции на ГЭКРС, а не последствия непосредственно самого ГЭ крупного рогатого скота.

230

Ortwin Renn, «Riskante Wahrnehmung», комментарий в Der Tages spiegel (January 31, 2010). История о ГЭ КРС у овец, рассказанная в следующем разделе, основывается на материалах личных бесед с лордом Кребсом, состоявшихся в июле 2012 г.

В конце 1990-х гг. эксперты высказали обеспокоенность тем, что в Великобритании ГЭКРС может перекинуться на овец. Правительство не хотело вызывать панические страхи у населения по поводу потребления баранины и поэтому предпочло замалчивать такую возможность. Когда сэр Джон Кребс (ныне лорд Кребс) стал в 2000 г. первым руководителем нового британского Агентства пищевых стандартов, он использовал другой подход. Несмотря на озабоченность правительства, он и его коллеги решили, что лучше честно сообщить населению о неопределенной ситуации. Исследования в фокус-группах показали, что выражение «имеется теоретический риск возникновения ГЭКРС у овец» понималось не совсем правильно. Поэтому вместо него стало использоваться утверждение «Возможен риск возникновения ГЭКРС у овец. Мы не думаем, что он есть, и не советуем вам прекращать потреблять баранину, но если вы обеспокоены, то вот что вы можете сделать… Мы разрабатываем тесты для выяснения наличия или отсутствия этого риска, и мы сообщим вам результаты, когда получим их сами». Опросы, проведенные после такого заявления, показали, что почти две трети населения слышали о нем и что в стране не произошло значительного сокращения потребления баранины.

Способ, которым пытались справиться с кризисом в Германии, был совсем иным. Когда эпидемия коровьего бешенства свирепствовала в Великобритании, Ирландии, Франции и Швейцарии, немецкое правительство создавало иллюзию определенности и заявляло, что в Германии подобная болезнь отсутствует. «Наше мясо безопасно», – уверял один звонкий тенор в хоре государственных чиновников. Ввоз английского мяса был запрещен. Потребители благодушно спрашивали у мясников мясо из Германии, где, в отличие от Великобритании, знают, как выращивать здоровый крупный рогатый скот. Когда в 2000 г. в результате проведения многочисленных проверок болезнь все же была обнаружена, нация была шокирована. Немногие осмеливались есть говядину. «Правда ли, – беспокоился читатель, приславший письмо в Rheinische Post, – что я могу заразиться ГЭКРС, если буду подолгу сидеть на диване, обитом воловьей кожей?» {231} Иллюзия уверенности исчезла, а министры здравоохранения и сельского хозяйства ушли в отставку. Теперь уже другие страны ввели запрет на ввоз мяса из Германии, и немцы начали забивать крупный рогатый скот и сжигать его туши подобно другим европейцам. Ни один немец не умер от ГЭКРС или, точнее, от разновидности болезни Крейцфельдта – Якоба. Помимо многих уничтоженных животных два лишившихся работы министра оказались единственными жертвами – причем не потребления говядины, а того способа, при помощи которого они пытались справиться с неопределенностью.

231

Kr"amer, W. 2011, p. 178.

Оглядываясь назад на этот массовый забой скота и сжигание туш убитых животных, мы не видим доказательств того, что эти меры действительно были необходимы. Возможно, здесь мы наблюдали нечто немного большее, чем просто необоснованный страх перед пугающим риском. Ситуация с возможным заболеванием коровьим бешенством иллюстрирует, как этот страх может заставить правительства бороться с опасностями, которые убивают лишь немногих, а не с теми, которые убивают многих и причем каждый год.

Страх перед свиным гриппом

В марте 2009 г. у пятилетнего Эдгара Фернандеса начался сильный жар. Врачи обнаружили, что он был заражен вирусом H1N1, мексиканские власти вскоре объявили о 157 жертвах свиного гриппа, и механизм управления глобальным кризисом был запущен. Через 4 дня Эдгар поправился, а мексиканские власти скорректировали свое первоначальное заявление и подтвердили всего семь смертей. Но остановить пришедший в движение механизм было уже невозможно. В июне Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) заявила о начале пандемии свиного гриппа. По оценкам экспертов ВОЗ, во всем мире инфицированными могли оказаться до 2 млрд (!) человек. Это вызвало всеобщее беспокойство. В Египте власти распорядились уничтожить всех свиней. Одна из британских газет вышла под заголовком: «Главный санитарный врач предупреждает, что в Великобритании свиной грипп может унести жизни 65 тыс. человек». ТВ и газеты начали подсчет первых жертв. Самое страшное ожидалось зимой, в сезон наибольшего распространения гриппа.

Как и в случае

с ГЭКРС, страх перед пугающим риском стремительно распространялся по всему миру. Правительства выделяли миллиарды долларов на создание запасов вакцин и противовирусных лекарств, таких как тамифлю. И вновь рецепт выглядел следующим образом: «лучше осторожность, чем сожаление». Однако никто не знал, как проявлять осторожность. Научного обоснования сделанного ВОЗ прогноза о том, что количество заболевших свиным гриппом, возможно, составит 2 млрд человек, не было. Как не было и свидетельств того, что лекарства, которые правительства закупали у фармацевтической индустрии, действительно помогали больным. Например, FDA за год до начала эпидемии заявило, что прием тамифлю может сопровождаться осложнениями, приводящими к госпитализации и даже смерти {232} . И хотя японские регуляторы пришли к такому же выводу, 3/4 мирового потребления этого препарата приходилось именно на Японию. Британское правительство выделило 500 млн фунтов на закупку тамифлю и других противовирусных препаратов, несмотря на отсутствие свидетельств их эффективности. Министр здравоохранения Польши, напротив, отказалась от любых подобных закупок. Будучи сама врачом, она заявила, что ее работа заключается не в пополнении банковских счетов фармацевтических компаний. Через два года после возникших страхов германское правительство уничтожило неиспользованную вакцину против свиного гриппа, стоившую сотни миллионов евро.

232

Doshi P., 2009. Вывод о том, что прием тамифлю снижает опасность осложнений, основывался на единственной статье, в которой анализировались 10 исследований. Все они были профинансированы компанией Roche, производителем тамифлю. Интересно, что положительный вывод основывался на нескольких неопубликованных исследованиях из тех десяти, а в двух опубликованных не содержалось никаких указаний на наличие выгод.

Когда Питер Дош и международная некоммерческая организация Кокрановское сотрудничество (Cochrane Collaboration) несколько раз пытались получить неопубликованные данные, чтобы проверить это утверждение, то Roche либо не отвечала им, либо присылала неполные данные, в которых было множество несоответствий. В начале 2013 г. Roche так еще и не раскрыла свои данные. В ответ British Medical Journal заявил, что он больше не будет публиковать сообщения об исследованиях, данные которых не предоставляются другим ученым.

Позднее было подтверждено, что не существует никаких доказательств, что тамифлю действительно может защитить людей от смертельной опасности, о которой говорилось первоначально {233} . Все, что может сделать тамифлю, – это сократить среднее время заболевания гриппом с 5 дней до 4, что ранее признало FDA. Почему же тогда ВОЗ поощряла правительства к закупке противовирусных препаратов? Один из возможных ответов на этот вопрос дал British Medical Journal: большое число экспертов, консультировавших ВОЗ, имели финансовые связи с фармацевтическими фирмами, производящими такие лекарства {234} . По рекомендации этих экспертов правительства пустили на ветер миллиарды долларов вместо того, чтобы действительно потратить их на нужды здравоохранения. Наконец, следует отметить, что долгосрочный эффект распространения сценариев худшего варианта будет состоять в том, что люди станут циничными. Когда возникнет экстренная ситуация, и противовирусные лекарства и вакцины действительно будут необходимы, то доверие людей к правительству и экспертам ВОЗ окажется подорванным настолько, что немногие послушаются врачей и согласятся пройти вакцинацию.

233

Jefferson T. et al., 2012.

234

Cohen D., Carter P., 2010.

Во время интервью журналист British Medical Journal спросил меня, действительно ли проблема заключалась в том, что обычные люди не осознают рисков, особенно в период пандемии. Я ответил, что проблема скорее заключалась не в трудности информирования о неопределенности, а в том, что о неопределенности не сообщалось вовсе {235} . Как можно открыто говорить о неопределенности, не рисуя худших сценариев развития событий (рис. 11.1)?

235

Cohen D., Carter P., 2010.

Рис. 11.1. Примеры заголовков статей о реальных или воображаемых катастрофах

В ноябре 2009 г. в разгар паники, вызванной свиным гриппом, я попытался использовать тот же подход, что и лорд Кребс в случае с ГЭКРС: ясно говорить о неопределенности, делать сравнения с известными рисками и объяснять, что действительно может быть сделано. В берлинском Институте гуманитарного развития имени Макса Планка, директором которого я являюсь, административный персонал, ученые и студенты были приглашены на собрание, где им предоставили имевшуюся у нас информацию. Прежде всего, я признался, что на тот момент никто точно не знал, станет ли свиной грипп грандиозной катастрофой, о которой трубили медиа, или же незначительным событием, подобным птичьему гриппу, о котором скоро все забудут. Но имелось несколько фактов, которые мы должны были принять во внимание. Во-первых, обычный свиной грипп длится 4–5 дней, а затем проходит. Во-вторых, от обычного гриппа в Германии ежегодно умирает около 10 тыс. человек, а свиной грипп за год стал причиной всего 10 смертей. Давайте сделаем сравнительную оценку этого показателя: в Германии в автокатастрофах ежедневно гибнут около двенадцати человек и девять человек умирает из-за вынужденного пассивного курения. В-третьих, утверждалось, что катастрофа ждет нас в скором будущем, так как грипп свирепствует особенно сильно зимой. Но мы располагаем информацией из Южного полушария, где зима уже закончилась. Там не было никакой катастрофической эпидемии свиного гриппа. Даже при отсутствии специальной вакцины от гриппа там умерло меньше людей, чем обычно. Тем не менее ВОЗ не отказывалась от своего скандального прогноза. Я также сообщил неизвестный многим факт о том, что ВОЗ этой весной изменила свое определение пандемии. Теперь ВОЗ пандемией называет не широко распространенное заболевание, убивающее большие количества людей, а просто широко распространенное заболевание.