Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2
Шрифт:
Никогда ещё у меня не было такого острого ощущения, что я не в своём мире.
Глава 38
Хрипло выдыхает над ухом Санаду и порывисто встаёт, заодно поднимая меня. Он вскидывает руку. Перед глазами рябит от цветных вспышек, но сквозь них – сквозь них я вижу деревья со светящимися плодами, какие-то фигуры в ярких накидках.
Моргаю несколько раз, пытаясь избавиться от наваждения, по напряжению Санаду понимая, что
Наконец, зрение проясняется. Нас окутывает похожий на мыльный пузырь щит, а вокруг… мы стоим на каменной площади, словно стенами окружённой деревьями с крупными сияющими цветами и фруктами. Некоторые отливают золотом.
На возвышении перед нами мерцает арка из двух переплетённых цветущих деревьев. Под ней – каменная чаша трона. Смутная фигура на нём. Фигуры вокруг.
Несколько мгновений эти фигуры колеблются, будто решая, какую форму принять, а затем с них будто срывают мутный покров, и у меня перехватывает дыхание от красоты этих людей.
Сердце пропускает удар. Я не могу вдохнуть: их лица – само совершенство, фигуры неописуемо изящны, наряды сверкают драгоценностями и искусной отделкой: кружева, вышивки, инкрустации.
– Снова ушастые, – выдавливает Санаду.
Лишь теперь замечаю, что уши существ слегка заострены.
– Добро пожаловать! – раздаётся позади звонкий голосок.
На моём родном языке.
Вздрогнув, мы с Санаду поворачиваемся.
Сначала замечаю сидящую Мару: она зажимает кровоточащую руку. А затем – прекрасного рыжего мальчика с Марком Аврелием на руках.
Глаза у мальчишки чёрные, улыбка шальная. На острых ушках – кисточки. Словно у бельчонка.
Он улыбается ещё шире.
– Мне следовало сразу насторожиться, – тихо произносит Санаду. – Разрушительней рыжих могут быть только рыжие дети. Клео, предвосхищая твой вопрос: это – Антоний.
– Откуда? – выдыхаю я.
– Он мне показывался, – едва сдерживает раздражение Санаду. – Спасибо за помощь, но теперь верни нас обратно. Здесь нет родной нам магии, мы скоро умрём.
– Не бойтесь, – звонко просит Антоний. – Как только наш мир примет вас, вы сможете пользоваться нашей магией. Уверен – вам здесь понравится. Всё равно я не смогу вернуть вас домой.
Известие… выбивает из колеи: как так-то?
– Совсем? – переспрашивает Санаду. – Никогда не сможешь?
– Я воспользовался артефактом. Больше не получится.
Так, стоп, спокойно: это может быть ложью.
– Хм… – Санаду оглядывается. – А какие условия нас ждут? Работать я не слишком люблю, но к комфорту уже привычен. Какие обязанности и ограничения?
Он прав: надо выяснить, что и как. Если вернуться невозможно, стоит сразу обживаться. Даже если окажется, что возвращение назад реально, всё равно до этого надо устроиться получше.
Не верится только, что всё вот так… безвозвратно. Но не первый раз попадаю, так что переживу.
Впрочем,
Глубоко вдыхаю. Кошусь на Мару. Из царапин на её руке продолжает течь кровь, густыми каплями падает на отполированные плиты, впитываются в них.
Мда, я бы предпочла другого попутчика.
Мара оглядывается на меня и прищуривается. Санаду косится на неё и закрывает меня своим плечом. Та фыркает.
На нас вдруг опускается каркас из светящихся символов. Виски на миг сжимает, в мозг вливается жар, но на этом неприятные ощущения заканчиваются.
Поднимаю взгляд на Антония: мальчишка мальчишкой. Думает, закусив губу и поглаживая Марка Аврелия. Поглядывает на трон за нашими спинами.
– У вас кланяться правителям принято? – интересуется Санаду.
Буквально за мгновение до того, как я открываю рот спросить то же самое.
– Ну же, сын, – раздаётся с трона сильный, переливчатый женский голос. И слова вполне нам понятны. – Расскажи им наши правила.
Мы, даже Мара, медленно разворачиваемся к красавице на троне. Её золотая корона похожа на переплетение веток, наряд сверкает драгоценными камнями.
– Расскажи, – продолжает местная властительница, – о том, что чужакам не место на нашей земле. О том, что чужаков здесь ждёт только смерть.
– Но мама!
– Тогда верните нас, пожалуйста, домой, – спешно прошу я.
Королева бросает на меня короткий взгляд.
Так, кажется, не о том спрашиваю. Надо исправляться.
– А как стать своими? – Санаду опережает меня на миг.
Ускорился он, что ли?
– Мы согласны на любые условия, – добавляет Мара.
Встать она не пытается. Но готова поспорить, это не от острой нужды: чтобы вызвать сочувствие. Вдруг лежачего бить не станут?
Ветер налетает на кроны деревьев, и листья мелодично звенят, будто металлические. Но красота этой мелодии не трогает: в груди нарастает паника. Одно дело попасть неизвестно куда, ведь жить и в неизвестном месте можно, но совсем другое – когда тебя убить за это хотят.
– Мама, – в голосе Антония появляются плаксивые нотки. – Я хочу оставить их себе. Ну пожалуйста-пожалуйста! Я буду за ними ухаживать! И следить! И хорошо себя вести! Сбегать не буду правда-правда… ещё лет сто.
Почувствуй себя на месте притащенного с улицы котёнка. Не хватало только, чтобы Антоний убирать за нами обещал.
– И убирать за нами будет, – тихо добавляет Санаду.
– И убирать буду! – поддерживает его Антоний. – Они такие хорошенькие, интересные. Вам они тоже понравятся. И они мне помогли. Она меня спасла!
Антоний указывает на меня пальцем:
– Без неё я бы потерялся между мирами и временем!
В этот раз взгляд королевы на меня имеет оттенок теплоты. Но всё равно не очень обнадёживает.