Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов
Шрифт:
Театрально вздохнув, Санаду обращается к работнику:
– Ведёрко идентификационное девушке выдайте.
– У нас нет ведёрок, – осторожно сообщает сотрудник банк.
– Что ж, Клеопатра, – разворачивается Санаду ко мне и кладёт руку на плечо. – Боюсь, вам придётся обойтись без чудодейственного воздействия примет. Но, судя по вашему темпу, у вас всё получится и так.
– Эх, надо было просить ставкой с вашей стороны волшебное ведёрко, – тоже вздыхаю я.
После оформления счёта Санаду переводит мне пятьсот
– Видите, как она справляется. Страшно представить, что было бы, если ей дали ведёрко.
Я всплёскиваю руками:
– Так его отсутствие – это коварный заговор против моего обогащения?
Кажется, сотрудник банка рад, когда мы, наконец, уходим.
На крыльце Санаду оглядывается по сторонам, прижимает к себе Марка Аврелия, обнимает меня за талию – и телепортируется.
На дорожку возле ворот.
В Академии осталось совсем мало розового, зато появилось много существ в чёрных мундирах. Ходят по территории, осматривают, делают пассы…
– У драконов совершенно нет чувства юмора, – качает головой Санаду. – Привлечь имперскую службу безопасности к поиску хулиганов – это сильно.
– Мда, и чем им так не угодил розовый? Было же мило.
– Вот и я о том же! – Санаду вручает мне Марка Аврелия, с вереском пытающегося добраться до набитого орехами кармана, и выгребает орехи. – Вижу, декольте уже занято, вам куда их скинуть?
– В подол, – сдерживая порывы Марка Аврелия вывернуться из руки, я прищипываю подол, и Санаду кидает орехи в образовавшийся кармашек.
Марк Аврелий пикирует туда же и зло оглядывается на Санаду.
– Почему он смотрит на меня так, словно я зажал его орехи? Я же все отдал.
– Дайте проверить.
Хмыкнув, Санаду послушно оттопыривает карман.
Забравшись в него головой и прощупав лапками, Марк Аврелий успокаивается и забирается мне на грудь, прикрывает спрятанные в декольте орешки хвостом. Опять сердито смотрит на Санаду. Тот приподнимает бровь:
– Мне кажется, или он меня ненавидит?
– Попробуйте принести пару мешков орехов.
– Да вы оба просто профессиональные вымогатели! – улыбается Санаду. И тут же его улыбка гаснет, он смотрит куда-то поверх моего плеча. – Ну, всё, развлечения закончились, мне пора изображать строгого и серьёзного соректора.
– Сомневаюсь, что у вас получится, – оглядываюсь: Эзалон спешит к нам по аллее от центральной площади. – Строгость – это не ваше.
– Вот и всем об этом говорю, а мне не верят!
– Может, плохо стараетесь?
– Может, – соглашается Санаду и суёт руки в карманы. – Увы, но сейчас я вынужден с вами попрощаться, чтобы… кхм, исполнить свои суровые соректорские обязанности.
Эзалон уже где-то в пятидесяти шагах от нас, и его хмурое лицо не предвещает ничего хорошего. А Санаду просто исчезает
Задумавшись на мгновение, Эзалон тоже телепортируется.
А я вдруг понимаю, что так и не поговорила с Санаду об учёбе. Как-то совсем всё вылетело из головы, едва мы остались наедине…
***
Телепортируется Санаду прямиком в кабинет Эзалона: при всей бесшабашности, получать выволочку публично ему совсем не хочется, а Эзалон явно на грани и может не сдержаться.
Санаду даже успевает налить в стакан воды и накапать успокоительного, прежде чем Эзалон возникает во всполохе тьмы.
– Я всё понял, проникся, виноват, – Санаду протягивает раздувающему ноздри Эзалону стакан с лекарствами и с самым честным видом сообщает: – Исправляюсь!
Выхватив стакан, Эзалон выпивает всё и ослабляет галстук, смотрит исподлобья:
– Санаду, я понимаю, что тебе намного интереснее заигрывать с симпатичной студенткой, но ты соректор, у тебя есть обязанности, ты…
Санаду резко расправляет плечи:
– Я не заигрываю со студенткой!
– Не отрицай очевидное! Ты с ней заигрываешь.
– Да нет же! – Санаду на миг теряется, оглядывается, будто ища помощи у магических вышивок-картин. – Мы с ней просто общаемся. Шутим иногда. Но я с ней не заигрываю! У меня и цели такой нет. И… да с чего ты это взял?
– Ты ей дарил цветы.
– Это просто… так! Благодарность.
– Ваши танцы.
– Это она со мной поспорила на танцы, я не виноват, – Санаду разводит руками и пытается улыбнуться, но получается нервный смешок, – я просто поддержал веселье.
– Забег по городу.
– Я хотел быстрее доставить её в Академию, – Санаду, видя всё более скептическое выражение лица Эзалона, вздёргивает подбородок. – Ты ошибаешься, я с Клеопатрой просто общаюсь. Как мог бы общаться с любой другой студенткой или студентом, будь они смелее. И мне ещё надо с щитом её работать, а это требует доверительных отношений.
С каждым его словом взгляд Эзалона становится всё более сочувственным.
– Да правда я не заигрываю! – отступает Санаду. – У меня нет на это причин! Она же рыжая! И… и вообще… нет. Она просто студентка.
– Если бы ты со стороны видел, как улыбаешься при её появлении, первый бы осыпал такие метаморфозы шуточками о влюблённости.
– Неправда! Я не улыбаюсь. Тебе просто показалось, – настойчиво твердит Санаду под его жалостливым взглядом. – Ты ошибаешься!
– Улыбаешься. И выражение лица меняется. – Эзалон, со вздохом потирая грудь, концентрируется. – Лови образ.
Санаду вздрагивает, когда чужая ментальная сила касается его сознания, неся с собой осколки воспоминаний. И без того бледное лицо Санаду бледнеет ещё сильнее, взгляд нервно мечется по столу.