Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов
Шрифт:
Непонятно только, почему практикуется на мне. Чтобы сноровку не терять?
Спросить его об этом? Когда вечером встретимся…
Розовый дракон снова взывает, и в его рёве мне чудятся «Эзалон» и «Санаду». Это ведь бывший ректор, оставивший Академию на них двоих. Так что ещё вопрос, будет ли Санаду вечером целым и невредимым. Как бы не началась моя секретарская работа с медицинского ухода за пожёванным вампиром.
***
Сегодня
Розовый дракон так мечется по территории и обнимает здания, что нас выводят завтракать на пикник в поле. Бедняга Алоиз организует этот процесс в обнимку с погрызенной палкой, которую кусает уже не таясь. А ещё на его костюме какие-то подозрительные клочки шерсти. Надеюсь, бедный зверёк не лысеет от стресса.
Дедушка Эзалон обнимает деревья и бормочет что-то то успокаивающее, то угрожающее.
Санаду ходит за драконом и предлагает ему сходить в магазин за ложечками – красивыми, миленькими, ажурными, и где-то там новый завоз.
Вместо лекций мы всем студенческим составом отмываем… деревья. Краска оказалась какой-то хитрой, не поддающейся магической чистке. Процессом руководит уже знакомый мне по попойке с Санаду волкооборотень Лавий – новый глава научного отдела Академии. Он не только руководит, но и прямо на улице устраивает алхимические эксперименты в переносной лаборатории – изучает краску.
А мы хоть и волшебники, но отмывать у деревьев получается только стволы (зато тщательно), а ветки и листья остаются розовыми (несмотря на взывания Эзалона к нашей совести и трудолюбию). Траву пришлось подстричь, так что газоны получаются розово-зелёными.
А когда переходим на чистку дорожек (к этому времени Санаду всё же уводит дракона), в Академию является разряженный в золото глашатай и, продудев в трубу, громогласно объявляет о воссоединении короля Элоранарра Аранского с его избранной.
После объявления её имени начинается вообще странное: кто смеётся, кто икает, кто бледнеет, есть позеленевшие, присевшие, окосевшие и побежавшие к общежитиям. Количество круглых глаз зашкаливает. Но стоит прямо спросить о причинах странной реакции – и студенты начинают юлить, а то и разбегаться.
– Так ведь для дракона большая радость избранную найти, хи-хи!
– Эм, ну, нельзя обсуждать личную жизнь избранных – она касается только их.
– Это драконы, это их личные дела, не лезь в них, а то голову откусят.
– Да-да, они могут откусить. Хотя этот… эта… скорее порежет на ломтики.
– Главное, что тебе нужно знать – в честь такого праздника всем положен выходной! Можно бросать все эти швабры и тряпки!
– Я жить хочу, пусть тебе кто-нибудь другой расскажет подробности.
Только оказавшись в ситуации
Вот так будешь умирать от любопытства, а тебе даже руку помощи не протянут.
Взгляд падает на коптящую чёрным дымом переносную лабораторию, и я направляюсь к Лавию. К его стильному костюму теперь добавлен кожаный фартук и гогглы.
– Добрый день! – взмахиваю рукой, отвлекая его от наблюдений в странный микроскоп.
Приподняв гогглы, Лавий фокусирует на мне рассеянный взгляд, и я спрашиваю:
– Тут всегда такая странная реакция на объявление избранных?
Он смотрит на шушукающихся, расходящихся студентов – они отправляются реализовывать свой законный выходной, оставляя щётки, тряпки и вёдра прямо на дорожках аллей.
– Нет, просто эта избранная – случай особый.
– И чем? – я присаживаюсь на стул возле раскладного стола и небрежно перебираю разноцветные кристаллы.
Лавий следит за моей рукой, и зрачки его слегка расширяются. Голос звучит чуть ниже:
– Считалось, что эту драконессу убили Неспящие*. Неспящие – это…
– Вампиры-кровопийцы, я знаю, – ответив, по склонившейся набок голове Лавия понимаю, что сказала нечто странное. – Их существование ведь не секрет?
– Нет. Просто удивительно, что вы о них уже знаете.
Надо осторожнее с высказываниями, а то подловят на излишней осведомлённости.
Пожимаю плечами:
– Мне интересен мир, в который я попала, – продолжаю водить пальцами по продолговатым кристаллам, и это почему-то завораживающе действует на Лавия. Воздух вокруг будто сгущается. – Например, эти Неспящие – так ли они ужасны?
А то мало ли, вдруг меня против каких-нибудь благородных революционеров работать подрядили. Не убили же они эту драконессу.
Несколько мгновений Лавий смотрит мне в глаза, и его зрачки расширяются ещё больше. Затем он воровато оглядывается, взмахивает рукой, будто отмахиваясь от дыма, но тот, наоборот, сгущается и окутывает нас ещё больше, скрывая от остальных. При этом не мешая дышать.
И теперь, когда серая дымка отделяет нас от остальных и яркого солнечного света, Лавий резко подаётся вперёд и скалит волчьи зубы:
– Не ищи их, не думай он них! Забудь! И молись богине смерти, чтобы никогда ни с одним из них не встретиться, глупая девчонка!
Шерстинки проступают вокруг его звериных глаз, блестят клыки. Но это настолько… жутко, что кажется немного нереальным, и я просто сижу неподвижно. Моя стрессоустойчивость выходит на новый уровень.
Рыкнув, Лавий отталкивается от стола. Глаза его зверски сверкают, губы ещё нервно подрагивают.
Какие они все нервные.
– Да я просто спросила, – пожимаю плечами.