Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного
Шрифт:
Неужели они опасаются, что второй принц вставит палки в колёса первому?
А Ричард? Он знал о том, что Скай был любовником его жены?
— Ясно, — чеканит Скайлер.
Это и не согласие и не возражение. Он не двигаясь и ничего больше не говоря, ясно даёт понять и мне, и брату, и слугам, что желает видеть свои гостевые покои куда более просторными. Без столпотворения.
Мне жаль, что я не могу переговорить с ним сейчас. Многие вещи хотелось бы прояснить. Впрочем, после всего ближе к ночи искать повод, чтобы задержаться в его спальне — едва ли нормальное
Мы выходим в коридор.
Я отпускаю Сирину, Ричард отпускает Брана.
Они спешат вперёд и уже за ближайшим поворотом начинают шёпотом переговариваться.
— Я провожу тебя, — произносит принц.
— Не стоит…
— Я провожу тебя, — повторяет он тем же стекольным тоном.
Я бросаю на него внимательный взгляд.
И решаю не спорить.
В этот раз.
Коридоры в этом замке, моём замке, кажутся мне в это мгновение как никогда мрачными и холодными. Мы с Ричардом идём к моим покоям молча, словно оба только что узнали страшную весть, груз которой едва можем выносить.
Я всю думаю, кто отравил принца кровью мёртвого дракона.
Может быть, это эльф? Они ведь враждуют… Типа. Но почему так глупо, почему именно сейчас?
Или всё-таки Скайлер в этом замешан?
Но он его спас.
И в то же время слишком уж вовремя появился…
Впрочем, до него долетели слухи об истинности. Скорее всего, и у него, и у королевы и у бог знает кого ещё здесь есть те самые глаза и уши, что обычно тусуются в стенах. Надеюсь, не буквально, иначе конец нашим разговорам с Алисой.
Странно всё это.
С одной стороны я могла бы и вовсе не брать это в голову. Ну, подумаешь, отравили королевского отпрыска — такое постоянно должно случаться. Может быть, даже эльфы и все прочие тут ни при чём — я ещё недостаточно хорошо изучила уклад Эсмара, мало ли какие у кого интересы и цели.
С другой же стороны то ли истинность, то ли просто эмпатия заставляют меня беспокоиться о нём. Изменщик, скотина, идиот… Это всё самой собой и очень даже. А вот заслужил ли смерти?
До такой степени негатива Ричард у меня точно не вызывает.
Кроме этого есть в моих смешанных чувствах и рациональное зёрнышко (валяется себе среди плевел) — если это связано со мной, то я автоматически становлюсь участницей опасной игры. И произойти со мной может что угодно вплоть до магического аналога гильотины.
Не слишком приятно.
Но с Ричардом ведь не поговорить… Потому что… что? Он мне не поверит и сделает что-нибудь плохое? Да, попаданки в чужое тело — редкость. Это понятно. Но всё же…
Было бы забавно сейчас ему понурому сказать: «Привет, я Тоня, попаданка, я тебя не знаю, короче, и да, я твоя истинная, а не Виктория, а ещё тебя кто-то пытался отравить, может быть, ещё попытается, но не факт, давай разберись с этим, а я тут ни при чём, я ничего не знаю, и тебя не знаю, говорила уже, да, ну ладно, ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля…».
Боюсь, у бедного дракона взорвётся тот орган, что заменяет ему мозг.
Уже совсем близко к моей комнате Ричард вдруг берёт меня за руку,
Пока не гаснет огонь.
Пока комнату не переполняет газ…
Дурманящий, как взгляд красного дракона.
Такой же убийственный, как отчаяние в его глазах.
— Ричард… — сама не понимаю, действительно ли произнесла его имя вслух — так тихо вышло.
— Да?
Касаюсь спиной холодной стены, он упирается ладонью рядом с моей талией, от руки исходит жар. Сглатываю. Глаза дракона поблёскивают будто бы от слёз.
Не дышу рядом с ним.
— Что он говорил тебе? — на каждом слове отпечаток рыка. — Что обещал?
— Ты разве не сказал, что отпустишь меня?..
Он будто не слышит.
— Разве ты не понимаешь? Скайлер использует тебя. Мечта всей его жизни — насолить мне. Отобрать у меня истинную, сделать своей, унизить окончательно — вот его план. Вот зачем он здесь.
Не передать боль в его голосе. Да и зачем? Мне самой уже спустя мгновение хочется забыть эту сцену раз и навсегда…
И мысль новая вдруг приходит в голову — а что если дух Виктории — это действительно дух Виктории, её душа. Что, если она жива и не может вернуться в тело из-за меня?
Могу ли я как-то ей помочь? Быть может, она бы вернулась и воссоединилась со своим мужем. Или они ещё как-нибудь разобрались бы… Без меня.
Но если Виктория вернётся, что будет со мной?..
Мало мне странного голоса дракона, его невозможной силы и тяги между нами, так к этому ещё и прибавился смех принцессы на краю сознания…
И будто бы чтобы заглушить смех Виктории, я принимаюсь смеяться сама. Ричарду в лицо. Может быть, уже даже и я не я, а Виктория? Он наблюдает за мной, и с печалью, и с жадностью вглядываясь в мои черты, вслушиваясь в мой голос.
— Прости, но ты не прав… — наконец, отвечаю ему, убедившись, что я — это всё-таки я. — Скай загубил бы свою репутацию, связавшись со мной. Даже если не брать в расчёт истинность. А с ней… так вообще… его бы просто растерзал народ, не думаешь? Ведь это ты любимчик публики, и это у тебя забрали игрушку.
— Ты не игрушка.
Я выдыхаю. Припоминать старое и спорить бессмысленно, для этого есть Ви, но она ограничивается смехом в моей голове.
— Это всё, что ты хотел мне сказать? — выгибаю бровь.
Как назвать состояние, когда (не)человека напротив тебе и жалко, и хочется, и хочется сбежать подальше одновременно?
— Значит, ты теперь с ним? — не сдвигается Ричард с места.
— Нет, думаю, что нет…
— Тогда что вы делали вместе? Что произошло, после того как я…
Да, ужасно травмирующий опыт для мужчины Эсмара — грохнуться в обморок. Он даже произнести это не смог и стиснул пальцы в кулак. Отравление, может быть, вернуло бы моему местному мужу часть самооценки, но это не повод говорить правду — увы.