Попала замуж! За дракона?! Развод!
Шрифт:
Глава 22
Ева
Меня охватил лёгкий мандраж. Даже не мандраж, а что-то похуже, впервые я так поступаю с тем, кто был мне недавно дорог. А может, все ещё дорог, не знаю. Ранить свое сердце, поверить в честность Олега боюсь. Вдруг все то, что я думаю о нем, правда, и грязью уже измазана вся наша семейная жизнь. Не могу и не хочу считать, что он мне изменил, что ласкал другую, шептал ей в ушко те же нежные слова, которые когда-то говорил мне. А как же любовь? Неужели ее и не было вовсе? Или, быть может, любила я одна за нас двоих? Но ведь он так заботился обо мне,
Но была ли забота? Или только жёсткий свод правил о том, как надо жить? Из этой клетки предписаний я частенько вырывалась наружу. Не так заваривала чай, пила кофе, жарила блинчики в сливочном масле, увлекалась книгой до середины ночи, а потом невыспавшаяся шла на работу. Каждый раз, слушая отповедь мужа, становилась жертвой его нравоучений. Совсем как Глория, безвольная кукла. Ведь так же точно и я терпела. Вот только зачем? Зачем нужно было так беречь мое здоровье? Для будущего, для детей, которые от этого мужа у меня никогда не родятся?
Уволь, я не хочу и не буду больше глиняной куклой! Не хочу закрывать глаза на очевидное! И больше не стану этого делать. Домашний тиран, доморощенный, твердый как монолит.
Я хочу наслаждаться свободой, какой бы вкус она ни имела. Есть, что хочу, пить не обычную родниковую воду, а крепкую арабику с двумя полными ложкам сахара. Хранить на виду все те вкусности, которые намерена съесть. Что за глупость пришла мне в голову заворачивать сыр и вяленую колбасу в полотенчики и прятать на дне самого глубокого ящика. Ведь туда точно не сунется Олег. Во имя чего? Чтоб не трепать ему нервы? Можно подумать, мне не нужно беречь и свои нервы тоже! Муж – не божество, а я не служитель культа непогрешимого Олега. Не нравится, пусть идёт к черту, я сумею прожить и одна. На твердокопченую колбасу с мешочком кофейных зёрен мне всяко хватит. Квартиру можно продать и поделить поровну. В конце концов, в нее вложены и мои деньги тоже. Половина, если не больше.
Надоел. Птичка вырвалась на свободу из той клетки, в которую сама себя заперла. Или мы станем жить на равных без всей этой липкой заботы, которой он меня окружил. Или? Или уйду. У меня теперь есть свой собственный замок. Не пропаду. Квартирку куплю или комнату в коммуналке, чтоб здесь, в родном городе, у меня тоже что-нибудь было. А может, и не куплю. Ещё не решила.
— Не натвори дел! — взяла мои пальцы в свою руку Буся и тихонечко задела огоньки, пляшущие возле ногтей. Магия гнева такой нашла для себя выход, вырвалась наружу. Такси остановилось недалеко от моего дома.
— Ты со мной не пойдешь?
— А зачем? Наблюдать семейную сцену? Увольте, уже насмотрелись.
— Где?
— Где? В твоём замке. Финал мне особенно понравился. Ты знаешь, это было эпично. Иди, через пару часов загляну за тобой. Кота не забудь! — всучила она мне в руки пушистую тушку с полным ртом перьев. Застряли они у него в пасти, что ли? Шагнула с размаха в свежую лужу и попробовала потянуть за одно пёрышко. Тут же распахнулись зелёные глазищи, черная точка зрачка описала круг и, наконец, сфокусировалась на мне.
— Не отдам!
— Зачем тебе это? — потянула я чуть сильней за тоненький кончик.
— Гнефффдо будешь вить. Мне.
— Может,
— Зря я фтоли эти берег всю дорогу в трясучке? Отфратительная карета. Ни лошадей, ни подушек, ни рессор нормальных. Даже не задавили никого по дороге. Наглость. Ехали так быстро, кучер мог бы хоть мышонка придавить. Я бы поел. Диетические котлеты мехом наружу – лучший рацион для чупокабра, — зверь зевнул, часть перьев вывалилась наружу из пасти и разлетелась.
— Лови!
— Ну уж, нет, — перехватила я его под мягкое пузо и прижала к себе сильней.
Под аркой дома привычный сквозняк, подол иномирного платья скользит по ногам. Выбирала самое простое, вышитое шелком и без отделки камнями. И все равно оно в подворотне кажется слишком роскошным. Захватила подол пальцами, прижала сильнее к ноге. Мой пыл чуть угас. Надо просто поговорить с мужем. Не обвинять, не закатывать скандалов, не высказывать подозрений. Спокойно поговорить за чашечкой кофе под его праведные вздохи возмущения и все. Тем более, уже вечер, на кухне будет хоть немного уютно. Ладно, так уж и быть, налью себе простой чай и даже конфету не стану доставать из тайника. Разве что сыр полезный нарежу. Адыгейский, самый простой и самый безвкусный из всех сыров мира. Фу!
Дразняще повеяло запахом костерка. Сейчас бы шашлык, помечтала я, как совсем недавно Буся. Или пиццу из каменной печи. А лучше и то, и другое, я ведь почти не ела три дня из-за проклятия.
Слюни скопились во рту, и тут я вышла во двор из-под арки. Мамочки! Дыма-то сколько? Он просто стелется по земле. Машины сверкают огнями, вверх по стене ползет лестница, все куда-то бегут. Неужели пожар?
Поднимаю глаза и отчётливо вижу свои собственные окна. Даже считать этажи не пришлось. Из них наружу вылетают языки пламени. Зачем тогда лестница, ведь ее не дотянут, слишком большая высота. Да и дома никого нет. Только... Олег!!! Он ведь уже мог вернуться с работы.
Как бы я на него ни злилась, как бы ни ругала, но ведь он мне родной, близкий. Самый близкий человек, если не считать Буси.
Что делать? Как спасать? Как узнать, где мой муж?
Бросилась к подъезду со всех ног. Тут уже перекрыто, людей внутрь дома попросту не пускают.
Различаю силуэт высокого человека. Он борется с пожарным за возможность попасть в дом. С трудом в непривычно высоком голосе узнаю голос мужа.
— Там моя жена! Пропустите! Она наверняка вернулась домой.
— Мы делаем все возможное, отойдите, — сдерживает моего великана щуплый с виду пожарный. Сколько же в нем на самом деле сил, если Олег не может прорваться!
— И зачем только я купил эту квартиру! Думал, под облаками воздух чище. Пустите! Я хочу убедиться!
— Олег! — кричу я ему в спину, — Все хорошо.
Муж оборачивается. Бордовые щеки у меня на глазах становятся белыми. Смотрит, как на привидение и почти тут же сжимает в крепких объятиях. Воздуха мне теперь действительно не хватает. Прижал, так прижал. Влажная рубашка мужа щекочет нос невыносимо родным запахом. Нечто выворачивается первым, недокоту здесь совсем мало места. Царапучая лапа наносит лёгкий удар по хлопковой особо любимой рубашке мужа. На секунду мне чудится ярость в глазах супруга. Но только лишь на секунду, наверное, то отблеск несбывшейся беды.