Попались и Пропали
Шрифт:
И ни одна сволочь — из крутившихся неподалёку холопов — не посмела даже тайком хмыкнуть. У назлов невероятный слух — с таким обломом хихикнешь, как же.
Не успел господин Яр-Туран сделать и пары десятков шагов, как из-за угла соседнего коровника выскочил взмыленный бык. За которым неслись вопящие скотники. На безжалостно подгоняемом скакуне восседал командующий императорской охотой. Весь вид которого говорил о том, что господин Таа-Дайбер чрезвычайно озабочен.
Увидав Руану, Викрат издал странный звук и погрозил ей кулаком. После чего спрыгнул с быка,
— Викрат! — восторженно взвизгнула она от прямо-таки непереносимого счастья.
И в три прыжка настигла начисто обалдевшего соратника по заговору. Повисла у того на шее, краем глаза отметив, как Яр-Туран на миг обернулся. И как исказилось его лицо при виде долгожданной встречи невесты с женихом.
— Ты что, пьяная? — принюхивался Викрат, пытаясь отодрать от себя психованную деревенщину.
Руана благосклонно отцепилась, не преминув пожаловаться:
— Знаешь, я поразительно скверная лазутчица.
— Знаю, — буркнул он, взял её под руку и повёл в сторону дома: — А что послужило признанием сего прискорбного факта?
Всю дорогу до дома она рассказывала о своих дневных приключениях. Стараясь не упустить ни единой самой крохотной и незначительной детали. Викрат умел слушать — сразу видать умного человека. У крыльца они остановились. И не заходили в дом, покуда Руана не иссякла.
— Ну? — потребовала она хвалебных комментариев, настырно заглядывая в его какое-то отстранённое лицо.
— Ты справилась, — не особо-то и расщедрился он.
— И всё?! — возмутилась именинница.
— Чего тебе ещё? — удивился Викрат, оторвавшись от своих неуместных размышлений.
Нашёл время!
— А наградить? — капризно скорчила она рожицу оскорблённой добродетели.
— Брось, — поморщился он. — Тебе не идёт. Что там с наградой? Только предупреждаю: никаких клятв выполнить любое твоё желание.
— Почему?
— Обойдёшься, — получила Руана невежливый и невразумительный ответ, за которым последовало ожидаемое: — Проси.
— Я хочу знать: что у тебя с Багеной?
— Зачем тебе знать? — поморщился Викрат, хотя нисколько не рассердился.
— Она мне понравилась. Очень.
— Мне тоже, — проворчал господин таар.
— Сильно?
Он как-то нехорошо вздохнул и вдруг оглушил:
— Я люблю её.
— Ты? — даже растерялась Руана, сомневаясь, что с ушами всё в порядке. — Но ты же циник и распутник.
— Ради неё готов остепенится.
— Если она станет твоей женой? — догадалась она, сочувственно гладя разоткровенничавшегося неудачника по руке. — Но, это же невозможно. Яраны ведь никогда не создают с нами семей. Кстати, я так и не уразумела: с чего такая немилость? Понятно, что здесь замешано некое магическое соперничество. Хотя само по себе оно просто нелепо. Мы же абсолютно разные. Смешней лишь соперничество акул с медведями за территорию.
— Дело не в использовании ДАРА, — понизив голос и зыркнув по сторонам, весьма серьёзно
— Ты хочешь сказать, — опешила Руана, — эти придурки до сих пор не могут простить, что великие воины проиграли слабакам, которые годны лишь ковыряться в земле? Ничего глупей не слышала. Хотя, какие мои годы?
— И, тем не менее, — как-то устало и блёкло усмехнулся он. — Они упёрлись, как бараны, и продолжают кипятиться. От новой войны с нами их удерживает лишь здравый смысл воинов, которые не привыкли рисковать понапрасну. Поэтому яраны сразу после поражения устроили нам мирную гражданскую войну.
— И Багена не может стать твоей женой? Или она просто не желает?
— Она просто не может переступить через угрозу потери родных. Те отвернутся от неё. А этого Багена не выдержит. Для северян их кровные связи дороже жизни. Всё, хватит болтать. Пошли домой. Пока не явилась Урпаха и не устроила мне головомойку.
— Та-ак, — пробурчала под нос Руана, поднимаясь вслед за ним на крыльцо. — Понятно.
— Что тебе понятно?
— Надо что-то делать.
Глава 10
Злюка
День закончился в раздумьях. Утро началось с такой кипучей деятельности, что на Руану поглядывали с подозрением. И кормилица, и Викрат, который вчера отказался от целых восьми предложений прокутить где-то с кем-то всю ночь. Пришлось ему укладывать спать в неурочный для таара час.
Заснуть бедняге не удалось, и он полночи не давал спать Урпахе. Которая ни с того, ни с сего напилась с молодым красавцем до полной невменяемости. И сейчас — по привычке продрав глаза с первыми лучами солнца — стонала, развалившись в кресле. С мокрой тряпкой на лбу и огромной кружкой рассола в дрожащих руках.
В кресле напротив восседал Викрат, заливая в себя наикрепчайший чай из бутонов каких-то южных цветков с дивным ароматом. И безобразным вкусом, от которого вязало во рту. Рубаха на тааре была распахнута, являя миру безупречно мускулистый живот — не хуже, чем у яранов. Руана, естественно, никогда не видела северянина с голым торсом. Но представляла тех именно такими.
Поскольку оба кутилы припёрлись страдать в её спальню — и прогнать их не удалось — она приступила к осуществлению новой задумки прямо при страдальцах. Ожидая разгромного скандала, но твёрдо вознамерившись стоять насмерть.
Пока старая кормилица с молодым повесой что-то там кряхтели, обсуждая ночную попойку, Руана разглядывала с десяток подаренных ей платьев. Служанки успели повытряхивать обновки из сундуков. Отгладили и развесили на подставках, задрапировав каждое тонкими холстами.
Руана заглядывала под каждый, оценивая платье, которое можно было носить, не выглядя в собственных глазах дурой. Таких не оказалось. А вечером ей предстояло впервые явиться на небольшой приём с чревоугодием и танцами. Где она собиралась произвести фурор. Что в придворных аляпистых, расшитых всякими финтифлюшками платьях просто невозможно.