Попались и Пропали
Шрифт:
— Так, когда она была императрицей?
— Триста лет назад, — задумчиво глядя мимо неё, поведал старик. — Если быть точным, триста четырнадцать.
— Накануне большой войны? Которую вы проиграли, выиграв.
— Можно и так сказать, — легко согласился он.
— Поэтому вы так ненавидите тааров? Даже сторонитесь их образа жизни. С дивным и труднообъяснимым упорством дураков.
— Что ты имеешь в виду? — оживился назл, с интересом разглядывая гостью, будто увидал её лишь
— Я имею лишь то объяснение, которое мне предоставили, — заранее предупредила Руана.
— Само собой, — нетерпеливо махнул он рукой, предлагая не тянуть резину.
— Яраны не могут простить таарам того своего проигрыша. Я имею в виду вашу неспособность благоустраивать землю. И ваше нежелание иметь поместья, в которых придётся прозябать обычными, в сущности, земледельцами. Мне объяснили, что вы предпочитаете разгульную жизнь свободных искателей драк. А в перерывах между ними безбедной жизни за счёт тааров.
— Ты поверила?
— Как-то притянуто за уши, — признала Руана.
— Притянуто за уши? — искренно восхитился старик. — Наслышан о твоём остроумии. Где ты берёшь свои прибаутки?
— Выкапываю из головы, — проворчала Руана, протягивая ему пустую тару: — Можно ещё?
— Не развезёт? — засомневался собутыльник.
— Посмотри на меня, — повела она плечами.
— Ты крепкая, — согласился назл, разливая вино. — Это меняет дело.
— Что именно?
— Твоя способность не верить на слово. И размышлять, ища верные ответы.
— Намекаешь, что дело не в вашей безалаберности? Хочешь сказать, что землю вам просто не дают? Это условие мирного договора? — осенило Руану.
— Ты подозрительно умна, — нахмурился старик, так и не вручив ей вина. — Неправдоподобно умна для своих лет. Я знаю твоего учителя. Он лишён дара воспитать подлинный талант.
— Дурак набитый, — поддакнула Руана, протянув руку за своим вином.
— Тогда, кто ты? — произнёс назл таким голосом, что у неё вслед за душой в пятки рухнул и мозг.
Захотелось удрать. Тут же на неё буквально обрушилось понимание: кажется, живой отсюда не отпустят. Неужели всё оттого, что яранам не даёт покоя появление таарии? Но она-то не желает им зла!
— Ты не желаешь нам зла, — как-то устало прочёл он её мысли. — Однако боюсь, этого недостаточно. И да: тебя приговорили.
— Приехали, — буркнула Руана и вгрызлась в яблоко.
Так страшно ей не было ещё никогда. Все прошлые страхи показались мелочным мандражированием по пустякам.
— Приехали, — понял назл смысл её присказки.
— И что мне сделать, чтобы выжить? — как смогла, взяла она себя в руки, хотя голос предательски дрогнул.
— Для начала, рассказать: зачем ты здесь? — резонно
Который будто нарочно поджидал её в библиотеке. Верней, просчитал девицу, пытливые мозги которой непременно приведут её в хранилище полезной информации.
— Хорошо, — окончательно дошло до Руаны, что шутки кончились. — Я расскажу. Не называя имён, — выдвинула она своё условие.
— Рассказывай, — благосклонно разрешил он, протягивая стопарик.
Она опрокинула его залпом. Закусила и поведала о причине приезда в цитадель. Честно говоря, ожидала насмешек. По сравнению с мнимым свержением императрицы причина так себе. Однако старик счёл её вполне серьёзной. Он молча выслушал краткое ёмкое повествование и задал вроде бы невинный вопрос:
— Ты очень любишь сводную сестру?
— Я люблю свою единственную сестру! — внезапно рассердилась Руана, слегка отогнав этим страх. — Понимаешь? Она моя родная девочка. Которая всю жизнь смотрела на меня, как на самое восхитительное и дорогое существо.
— А ты?
— А я убью за неё! — выпалила Руана, подпрыгнув на затёкшей заднице.
— Ну-ну, — добродушно проворчал старик, поднявшись. — Не кипятись. Я всё понял.
— Но не веришь мне, — почувствовала она, поднимаясь вслед за назлом.
— Конечно, не верю, — указал он рукой на кресло.
В которое Руана опустилась с неожиданным для приговорённой к смерти облегчением.
— Однако, — продолжил назл, подтаскивая второе кресло, — ты заставила меня задуматься: так ли необходимо тебя убивать?
Старый хрен — поморщилась она.
— А ты как думала? — усевшись, старик укоризненно покачал головой. — Не только ты умеешь драться за любимых людей. Особенно за своих родичей.
— За родичей? — удивлённо повторила Руана.
И её вновь озарило — сегодня голова проявляла чудеса работоспособности.
— Ты родич Яр-Туранов?
— Забыл представиться: Туран Яр-Нат. Их отец, — простецки объявил однорукий назл, обещавший её прихлопнуть.
— Ты… отец Радо-Яра? — опешила Руана, веря и не веря в такой простой ответ на множество её подспудных вопросов.
— Вот, значит, как, — был озадачен и собеседник. — Интересно.
— Что? — машинально ляпнула она, занятая своими мыслями.
— Ты упомянула именно его. Моего старшего сына.
— И что? — пыталась сосредоточиться Руана, ловя разлетавшиеся мысли.
— Не понимаешь?
— Нет.
— Это же просто, — укорил он легкомысленную девицу, занимавшуюся чёрте чем, когда её жизнь под угрозой.
— Не могу прийти в себя, — пожаловалась Руана.
— А придётся! — холодно приказал он.