Попались и Пропали

Сергеева Александра Александровна

Их брат молчал, стоя в десяти шагах от траектории её полёта. Зато остальные вдруг загомонили. А ухо поймало стук подлетающих копыт. Руана машинально покосилась в сторону приближавшегося транспорта — обычная привычка человека, в мире которого сумасшедшее движение. И громко хмыкнула: к ней подъезжал император. В прямом и переносном смысле.

— Для игры с яранами нужна серьёзная подготовка, — весело проинформировал он Руану, внимательно всматриваясь в её тупенькое личико.

— Я с ними не играю, —

пытаясь контролировать язык, возразила она, осторожно склонив голову. — Я иду.

— Куда?

— Спать.

Император озадаченно глянул на солнце и удивился:

— Не рановато? Может, моя драгоценная таария пожелает прогуляться с самым горячим её поклонником?

— От меня дурно пахнет, — честно предупредила Руана. — Я слегка переборщила с вином.

— Откуда ты идёшь? — нахмурился венценосный, с подозрением разглядывая ухмылявшихся игроков.

— Из библиотеки.

Яраны — и те, что на земле, и верховые — заржали, игнорируя присутствие монарха. Тот досадливо махнул рукой, приказывая им заткнуться. После чего изволил пошутить:

— Может, зря я туда не захаживаю? Там, судя по всему, интересно.

— Ага, — кивнула Руана. — Вино и девки. Это же библиотека.

— Поднимите её ко мне в седло, — велел император ближайшим яранам.

Руана буквально взлетела над землёй — аж голова закружилась. И опустилась в монаршее седло перед единственным. Тот обхватил её талию рукой и понукнул быка. Забыла — посетовала она, когда игроки остались за спиной. Забыла сказать Радо-Яру, что это не всерьёз. И вообще его не касается.

Пока они доехали до центральных ворот цитадели, обросли целой толпой сопровождающих. Не только яранов, но и тааров. Те и другие демонстративно не смешивали ряды, подчёркнуто держась своих соплеменников.

— Они у вас что, воюют? — прикинувшись более пьяной, чем на самом деле, спросила Руана у императора.

— Кто? — не сообразил он, куда занесло её мысли.

— Приближённые. Единственный, они же сторонятся друг друга. А если подерутся? Кто будет спасать своего императора? Когда на нас с вами нападут. Сволочи.

— За драку в моём присутствии их ждёт суровое наказание.

Он не говорил, а томно мурлыкал, обцеловывая её голову. Таары слева были целиком и полностью поглощены закидонами своего господина. На паре лиц Руана поймала выражение глубокого удовлетворения. Судя по всему, тем, что происходило на императорском быке — невозмутимом, как трамвай.

Яраны справа то и дело хмуро косились на выкрутасы монарха. Обалдеть — удивлялась Руана, вяло отстраняясь — что, уже все яраны знают о её шашнях с Яр-Тураном? Или это болельщики императрицы? Что, уже все яраны знают о её намерении свергнуть Мстиру? Как же они её достали! Сплошные параноики. Один папа Туран нормальный.

Кстати, о Туранчиках. Интересно,

Радость Ярая сейчас бесится? Или ему плевать? Получил своё и успокоился. Хотя нет, тут она передёргивает. Он же ревнивый, как целая рота Отелло. И такой же дурак.

— Птичка моя, — зудел в ухо император, — ты сегодня на редкость молчалива.

— Я не птичка, — со вздохом возразила Руана, подставляя его губам ладонь. — Я рыбка.

— Какая рыбка? — игриво осведомился.

— Которую сегодня ловят все, кому не лень, — проворчала она. — И вообще, хочу на твёрдую землю. Мне бы полежать. А то мутит что-то. Неужели вам приятно лобызать пьяную бабу?

— Сейчас полежим, — моментально мобилизовался взбудораженный перспективами ловелас. — И что это за вульгарность: баба! Ты не баба. Ты редчайшая драгоценность в моей короне.

— Ой, да оставьте уже! — хлопнула она по руке, подбиравшейся к левой груди. — Единственный, вы как ребёнок. Ну, посмотрите на меня. Какая, к демону, романтичность? Я же со всех сторон деревенщина. И обожаю грубиянничать. Меня просто мутит от сладостных речей и сюсюканья.

— Пожалуй, я слегка переборщил, — ничуть не обидевшись, весело согласился монарх.

— А я подвернулась вам под руку не в лучший час, — покаялась пьянчужка. — Лучше вернуть меня кормилице. Она меня взгреет, а потом уложит спать.

— Так строга? — деланно ужаснулся император, вновь пытаясь облапать грудь.

— Хочу на землю, — капризно напомнила Руана. — Простите, но меня мутит. Интересно, какое наказание положено тому, кто вас испачкает?

Он хохотнул и поднял руку. Кавалькада остановилась. Руану стащили с быка и поставили на обочину. Тут же между ней и покинутым императорским быком вклинился какой-то яран.

— Тигр, — цапнула его за рукав зевающая распутная девка.

— Чего тебе? — презрительно процедил тот.

— Не груби, — усмехнулась Руана. — Лучше помоги смыться.

Защитнику и лазутчику даже не пришлось растолковывать, чего от него хотят. Он пристально глянул в осоловевшие девичьи очи и кивнул. Сделал кому-то какой-то знак и шепнул.

— Видишь те деревья? Добежишь? Не свалишься?

— С какой стати? — абсолютно трезвым голосом осведомилась притворщица, отметив взглядом цель.

И вновь посмотрела на него столь же трезвыми глазами.

— Понятно, — кивнул он, глянув на неё более уважительно. — Тогда давай. Пока тебя, — кивнул он на спешившегося императора, — не потребовали вернуть.

И Руана помчалась в указанном направлении. К живописно расположенной группе кучерявых деревьев, кроны которых склонялись почти до земли.

— Где она?! — вопил за спиной рассерженный монарх.

Обступавшая его плотная толпа колыхалась огромным спрутом, проглотившим пойманную рыбу.