Поправки
Шрифт:
– Хе-хе, осторожнее, – предостерег Ламар. – Джентльмены, все взятки мои.
– Сукин сын!
Шур-шур. Шлеп-шлеп.
– Эд, а в Литл-Роке у них компьютеры, – протянул Дон Армор. Он ни разу не поглядел в сторону Дениз.
– Ого! – изумился Эд. – Неужто компьютеры?
– Учти: переведут тебя в те края, заставят компьютер освоить.
– Эдди упокоится с ангелами, прежде чем освоит компьютер, – ввернул Ламар.
– Прошу прощения, – возразил Дон. – Эд непременно поедет в Литл-Рок и научится чертить на компьютере.
– Дон, а с чего ты взял, что тебя не направят в Литл-Рок?
Дон только головой покачал.
– Мы бы экономили пару тысчонок в год, живи мы там, и жалованье мне бы еще на пару тысяч прибавили. Жизнь там дешевая. Патти перешла бы на полставки, занялась бы нашими девочками. Мы бы прикупили землицы в Озаркских горах, пока малышки не выросли. Домишко у пруда. Думаете, у меня когда-нибудь это будет?
Эд нервозными бурундучьими движениями тасовал карты.
– А зачем им компьютеры? – спросил он.
– Чтобы заменить никому не нужных стариков, – ответил Дон, и похожие на сливы щеки раздвинулись в недоброй улыбке.
– Нас заменить?
– А как ты думаешь, почему Роты покупают нас, а не наоборот?
Шур-шур. Шлеп-шлеп. Дениз смотрит, как красные вилки молний подцепляют зеленый древесный салат где-то на границе с Иллинойсом. Едва она отвернулась, за столом вспыхнула ссора.
– Господи Иисусе, Эд! – орет Дон Армор. – Ты бы еще облизал их напоследок!
– Полегче, Дон! – осаживает его Сэм Бейерляйн, старший над чертежниками.
– Что, меня одного от этого выворачивает?
– Легче! Легче!
Дон швыряет карты, отталкивает кресло от стола с такой силой, что похожая на богомола чертежная лампа вздрагивает и начинает искрить.
– Ларедо! – зовет он. – Бери мои карты. Пойду поищу себе местечко без бананов!
– Уймись!
Дон упрямо качает головой.
– Я должен высказаться, Сэм, а то рехнусь, когда они все-таки нас продадут!
– Ты же умный парень, Дон, – утешает Бейерляйн. – В любом случае приземлишься на все четыре лапы.
– Не знаю, какой такой умный. Я и вполовину не так умен, как Эд. Верно, Эд?
Эд шмыгает носом, нетерпеливо постукивает картами по столу.
– Для Кореи чересчур молод, для моей войны староват, – разъясняет Дон. – Вот это умный! До того умный, что каждый день двадцать пять лет кряду сходит с автобуса, пересекает Олив-стрит и ни разу не попал под машину. И домой каждый день благополучно возвращается. Вот что значит быть умным!
– А теперь послушай меня, Дон! – возвышает голос Сэм Бейерляйн. – Иди погуляй, понял? Остынь малость. А когда вернешься, сам сообразишь, не стоит ли тебе извиниться перед Эдди.
– Восемнадцать, – постукивает по столу Эд. Прижимая кулак к пояснице и качая головой, Дон ковыляет по проходу. Ларедо Боб берет карты Дона. Усы у него в яичном салате.
– Нечего
После ланча, когда Дениз выходила из туалета, навстречу ей из лифта вышел Дон Армор. Плечи у него были мокрые от дождя. При виде Дениз он закатил глаза, словно и она явилась его мучить.
– В чем дело? – не выдержала Дениз.
Он в очередной раз покачал головой и двинулся прочь.
– В чем дело? В чем дело?
– Обед закончился, – проворчал он. – Что же ты не работаешь?
На каждой схеме надписывалось название железнодорожной ветки и номер милевого столба. Линейные инженеры предлагали планы ремонта, чертежники отправляли копии схем обратно на линию, выделив новые детали желтым карандашом, а те, что следовало убрать, обводили красным. Затем линейные инженеры проводили работу, иногда по ходу дела что-то улучшая, соединяя по-своему, а затем возвращали документацию в штаб, рваную, выгоревшую, со следами жирных пальцев, с красной арканзасской пылью или канзасскими сухими былинками, застрявшими в складках, и чертежники черными чернилами вносили исправления в оригиналы на пленке и на кальке.
Во второй половине дня, когда небо постепенно меняло цвет, от белизны окуневого брюха до желтых оттенков рыбьих боков и спинки, Дениз собирала тысячи сделанных с утра оттисков, по шесть копий каждой схемы, складывала, как предписано, чтобы уместились в папку линейного инженера. Сигнализация на милевых отметках 16.2, 17.4, 20.1, 20.8, 22.0 и так далее, вплоть до Нью-Шартра на 74.35, где линия заканчивалась.
Вечером по дороге домой, в пригород, сидя в машине рядом с отцом, Дениз спросила, готовят ли Роты слияние их железной дороги с «Арканзас-Саузерн».
– Не знаю, – ответил Альфред. – Надеюсь, что нет.
– И тогда штаб-квартира переедет в Литл-Рок?
– Похоже, так и будет, если власть перейдет в их руки.
– А что будет с людьми из отдела сигнализации?
– Полагаю, кой-кого из старших переведут. Младших, скорее всего, уволят. Но мне не хотелось бы, чтобы ты распространяла эти слухи.
– Не буду, – пообещала Дениз.
Инид приготовила обед заранее, как было заведено каждый второй четверг на протяжении вот уже тридцати пяти лет. Она нафаршировала зеленые перцы и вся лучилась энтузиазмом – впереди выходные.
– Завтра поедешь домой на автобусе, – предупредила она Дениз. – Мы с папой и Шумперты едем на озеро Фон-дю-Лак.
– А что там будет?
– Зряшная трата времени, – вздохнул Альфред, – в которую твоя мать меня втянула. Я же говорил…
– Ал! – перебила Инид. – Никаких обязательств. Никто не заставляет нас посещать семинары. Мы можем провести выходные, как нам вздумается.
– Будут заставлять, непременно. Застройщик не стал бы приглашать людей на бесплатный уик-энд, если б не надеялся продать участки.