Поражение Запада

Тодд Эммануэль

Однако страх перед американской казной – не единственная причина, по которой саудиты договорились с россиянами о поддержании цены на нефть, турки вступили в добрососедскую конкуренцию с россиянами, иранцы все больше сближаются с Москвой, а индийцы остаются в фактическом союзе с ее лидерами. Как и предвидел Запад, политические и моральные ценности также сыграли роль, но, к несчастью для них, не совсем в том направлении, в каком они ожидали. Западные ценности вызывают все большую неприязнь. Антропологический анализ прольет свет на этот вопрос.

Слепота к антропологическому разнообразию мира

В главе I мы увидели, что триумфальная Америка образца 1945 года осознавала разнообразие мира, она породила динамичную и толерантную культурную антропологию. Это признание разнообразия исчезло. Мы объяснили, как, начиная с 1960-х годов, на смену пришла унифицированная концепция народов, которую падение советской системы, так сказать, сублимировало. Самим своим существованием СССР свидетельствовал о многообразии мира.

«Конец истории», по мнению

Фрэнсиса Фукуямы, завершил этот процесс [154] и заранее оправдал интервенционизм: если мир однороден и единообразно обречен стать демократическим, почему бы не дать истории небольшой толчок? Военный толчок. Мы также начали надеяться, что, если Китай будет производить продукцию ради торговли и станет богаче, если он породит процветающий средний класс, в итоге это приведет к либеральной демократии. Эта «макдональдсовская» версия Гегеля игнорировала фундаментальный факт: либеральные политические системы Англии, США и Франции возникли не случайно, а на основе нуклеарной и индивидуалистической семьи. Структуры китайской крестьянской семьи, как и российской, отличались авторитаризмом и эгалитаризмом.

154

Фрэнсис Фукуяма. Конец истории и последний человек, Москва, Изд. АСТ, 2007

Поскольку геополитика поощряет упрощения, я ограничусь самой простой из возможных антропологических оппозиций и представлю бинарную классификацию стран, противопоставляя две системы родства с соответствующими им семейными структурами и располагая все страны мира по оси патрилинейность/билатеральность.

При билатеральной системе родства родственники по восходящей и коллатеральные со стороны отца, во-первых, и со стороны матери, во-вторых, имеют равный вес при определении социального статуса ребенка; семья, в центре которой находится супружеская пара, является нуклеарной. Это, повторяю, та антропологическая система, которая на этапе распространения грамотности привела к либеральной демократии, поскольку семья предшествовала либеральному темпераменту населения. В последней фазе, когда развивалось высшее образование, данная система привела к появлению радикального феминизма. Конечными фазами этой культурной революции стали эмансипация гомосексуальности, развитие заметной женской бисексуальности и, наконец, идеология трансгендерности, как я показал в книге «Как у них дела? Очерк женской истории» [155] . Узкий западный мир (США, Великобритания, Франция, Скандинавия) является продуктом этой билатеральной антропологической системы, но он не осознает этого. Он считает себя универсальным, что, как ни парадоксально, не мешает ему верить в свое превосходство. Beati pauperes spiritu…

155

E. Todd, Ou en sont-elles? (На каком этапе они находятся?).

«Остальной мир» преимущественно другой, патрилинейный. Его системы родства действуют в соответствии с противоположной нормой. Основной социальный статус ребенка определяется только родством по отцу. Патрилинейный принцип часто сосуществует с общинной семейной системой, в ней практически отсутствует индивидуализм. Как показывает карта 11.2, патрилинейные антропологические системы образуют огромный массив на плоскости, простирающейся от Западной Африки до Северного Китая, пересекающей арабо-персидский мир и включающей всю Россию. Западный мир, билатеральный и нуклеарный, либеральный и периферийный, выглядит очень маленьким. На карте используются показатели патрилинейности, поскольку необходимо учитывать внутреннее разнообразие государств и различную интенсивность патрилинейного принципа в каждом народе. Я получил ее, объединив данные Паолы Джулиано и Натана Нанна со своими собственными знаниями о системах родства в мире, почерпнутыми из полувекового исследования семьи [156] .

156

Paola Giuliano & Nathan Nunn, Ancestral Characteristics of Modern Populations (Родовые характеристики современных популяций), Economic History of Developing Regions, 33 (1), 2018, стр. 1–17; Emmanuel Todd, L’Origine des systemes familiaux (Происхождение семейных систем), Gallimard, 2011 и La Diversite du monde (Разнообразие мира), Le Seuil, 1999 и 2017.

Нуклеарные семьи теперь можно встретить повсюду: в московских многоэтажках, в китайских мегаполисах, в Каире или Тегеране; но старые ценности, патрилинейные, общинные, никуда не исчезли и не восприимчивы к радикальному феминизму.

Не все антропологические расстановки пересекаются с экономическими, рассмотренными в предыдущих параграфах. Южная Америка, например, относится к западному, билатеральному и нуклеарному направлению. Скрытый антагонизм между Бразилией и США никак не может быть интерпретирован в антропологических терминах. Враждебность Бразилии носит экономический и политический характер. С другой стороны, странная снисходительность/мягкость, проявляемая к России

такими странами, как Иран, Саудовская Аравия и Турция, вполне объяснима. И мы уже не так удивляемся, когда видим народы Мали, Буркина-Фасо или Нигера, размахивающих российскими флагами. Общее патрилинейное, антииндивидуалистическое чувство объединяет эти, казалось бы, разные страны.

Карта 11.2 – Уровень патрилинейности в мире

Как и билатеральные, патрилинейные культуры развиваются, и было бы серьезной ошибкой считать, что они игнорируют эмансипацию женщин. Но она не принимает крайних форм феминизма, характерных для западного мира. Я вижу продолжающееся подавление свободы женщин в Иране. Но в Исламской Республике женщины теперь учатся больше, чем мужчины, и в среднем имеют менее двух детей.

Патрилинейность, конечно, имеет свои степени. Например, российская общинная семья сформировалась недавно и сохранила достаточно высокий статус женщины по сравнению с Китаем. На карте Индия занимает промежуточное положение: патрилинейность в Северной Индии, несомненно, даже сильнее, чем в Китае, но Южная Индия с ее самобытной семейной системой отводит женщинам более высокое место.

Я бы отнес Германию и Японию к полупатрилинейным странам. Феминистская идеология там менее развита, чем на узко взятом понятии Запада [157] .

Пример одновременно экзотический и технологический, возможно, поможет читателю согласиться с тем, что не вся современность – западная. Возьмем индийский штат Карнатака. К 2020 году уровень рождаемости в нем составлял 1,7 ребенка на женщину, что равнялось показателю Франции. Его столица, Бангалор, является одним из центров глобальной IT-революции. Штат – часть Южной Индии, которая более развита в образовательном и экономическом плане, чем Северная Индия. Статус женщин здесь выше, хотя родственные связи регулируются по патрилинейному принципу. Брачная система Карнатаки позволяет наблюдать абсолютное сосуществование экономической современности и культурных различий.

157

E. Todd, Ou en sont-elles? (На каком этапе они находятся?), стр. 92.

В Южной Индии практикуются кросс-кузинные браки, то есть браки между детьми брата и сестры (браки между детьми двух братьев или между детьми двух сестер запрещены). В 2019 году доля браков между двоюродными братьями и сестрами в Карнатаке составила 23,5 %. Если добавить сюда браки между более дальними кузенами, а также браки между дядей и племянницей, которые иногда разрешены, то мы увидим, что с 1992–1993 по 2015–2016 годы общее количество кровосмесительных браков снизилось с 29,9 % всех браков до 27,5 % [158] , а в 2019–2020 годах этот показатель по-прежнему составлял 27,2 % [159] . Семейная эндогамия остается стабильной, несмотря на незначительное первоначальное падение, в стране информационных технологий, в этом регионе Южной Индии, который поставляет значительную часть своих инженеров в американские компании GAFA. Да, антропология может быть нужна для осознания разнообразия современного мира. В контексте войны на Украине она помогает нам понять новую российскую «мягкую силу».

158

Mir Azad Kalam и другие, Change in the Prevalence and Determinants of Consanguineous Marriages in India between National Family and Health Surveys (NFHS) 1 (1992–1993) and 4 (2015–2016). (Изменение распространенности и детерминант кровосмесительных браков в Индии в период между Национальными исследованиями семьи и здоровья (NFHS) 1 (1992–1993 гг.) и 4 (2015–2016 гг.)), Human Biology Open Access Pre-Prints, WSU Press, 11 октября 2020.

159

India, National Family Health Survey 2019–2021 (Индия, Национальное исследование здоровья семьи 2019–2021 гг.).

Новая российская «мягкая сила»

Взглянув на карту гомофобии (11.3), можно увидеть, насколько она похожа на карту патрилинейности (11.2). Обе иллюстрируют изоляцию Запада.

Вопросы морали приобрели странную важность в международных отношениях. Западные люди осуждают как отсталую любую страну, враждебно относящуюся к идеологии ЛГБТ. Уверенные в том, что они олицетворяют универсальную современность, они не понимают, что тем самым ставят себя под подозрение патрилинейного, гомофобного мира, который противостоит западной революции в сфере морали.

В таком контексте яростно обвинять Россию в скандальной анти-ЛГБТ позиции – значит играть на руку Путину. Западные люди полагают, что все более репрессивное законодательство, принятое Думой против гомосексуальности и прав трансгендеров (и еще более репрессивное после начала войны), доказывает всему миру, что Россия плохая. Они ошибаются. Россия знает, что ее гомофобная и антитрансгендерная политика не только не отторгает ее от других стран планеты, но и привлекает многих из них. Эта стратегия придает ей значительную «мягкую силу». Революционная «мягкая сила» коммунизма была заменена консервативной «мягкой силой» эпохи Путина.