Поражение Запада
Шрифт:
Экономическое противостояние между эксплуатирующим Западом и эксплуатируемым остальным миром – это реальность. Идет ли оно рука об руку с противостоянием демократий и диктатур? На самом деле мы уже в значительной степени ответили на данный вопрос. Три страны из первоначального состава БРИКС – несомненные демократии: Бразилия, ЮАР и Индия. У них есть недостатки, но если учесть нынешнее состояние упадка западных демократий, превратившихся в либеральные олигархии, то эти недостатки – всего лишь мелкие грешки. В главе I я определил Россию как авторитарную демократию, поскольку она голосует, но заставляет молчать многие меньшинства (не этнические). Только Китай ни в коем случае не является демократией.
Такова была ситуация накануне войны. С тех пор западная стратегия санкций усугубила скрытый антагонизм между Западом и «остальными» в двух направлениях: призвав «остальных» выбрать Запад вместо России и внушив беспрецедентный страх перед Соединенными Штатами.
От
Война на Украине – это настоящая война, и украинский народ живет в мученических условиях. Но факт остается фактом: основное противостояние идет не между Россией и Украиной, а между Россией и Соединенными Штатами и их союзниками (или вассалами). Это противостояние прежде всего экономическое. Почему оно не выходит за его рамки? И действительно ли этот уровень, как часто считают, слабее, менее интенсивный, чем военный, где люди с оружием в руках сражаются друг с другом?
Ядерное превосходство России и ее новая стратегия превратили Украину в театр локализованных обычных операций. У россиян есть гиперзвуковые ракеты, у американцев – нет. Как мы видели, российская военная доктрина теперь позволяет Москве наносить тактические ядерные удары в случае угрозы российскому государству. Участие НАТО в войне с применением обычных вооружений создаст весьма опасную ситуацию.
Однако я склонен думать, что россияне, которые, не будем забывать, сами выбрали момент для начала военных действий и обрисовали общие рамки, удовлетворили Запад, не позволив ему развязать настоящую конвенциональную войну. Отправка военной техники на Украину, но не войск, соответствует логике глобализации. Сначала то, что нам надо, производилось рабочими в странах с низкой заработной платой, а теперь война, которая нам нужна, ведется страной с дешевой рабочей силой. Человек на Украине стоит дешево, как нам показал пример с суррогатным материнством. Примечательно, что газета Wall Street Journal, в основном занимающаяся экономикой, первой обратила внимание на количество ампутированных конечностей на Украине – от 20 до 50 тыс., в результате контрнаступления смертников летом 2023 года [151] . Этот ущерб, похоже, оживил в Германии отрасль производства протезов.
151
Wall Street Journal, 1 августа 2023 г.
Запад охотно согласился с тем, что ведет исключительно экономическую войну, и попытался завалить Россию санкциями, однако он не продумал как следует механизм. Лидеры и средства массовой информации говорили нам и конечно думали, что экономическая война менее жестока, чем война вообще. Она не является жестокой, когда голодает население. В случае с войной на Украине санкции прежде всего расширили поле деятельности на всю планету, придав войне мгновенное глобальное измерение и характер смертельной схватки между Соединенными Штатами и Россией.
По счастливой случайности в самом начале 2022 года вышла книга «Экономическое оружие», о которой я уже упоминал, Николаса Малдера, молодого голландского ученого, преподающего в Корнельском университете в США [152] . В ней он объясняет, как санкции стали предпочтительным инструментом западных лидеров и в какой степени их эффект ни в коем случае не является умеренным. Экономические санкции как замена войне ассоциируются с созданием Лиги Наций в 1920 году: эта мера была вдохновлена блокадой, осуществленной союзниками против центральных империй во время только что закончившегося конфликта. В ее основе лежало убеждение, что эта блокада, приведшая к гибели сотен тысяч людей от голода и болезней, сыграла решающую роль в победе союзников над Германией и Австро-Венгрией.
152
N. Mulder, The Economic Weapon (Экономическое оружие).
Чтобы экономические санкции сработали, необходимо отменить нейтралитет невоюющих сторон и добиться их участия. Обычная война разыгрывается между двумя актерами на глазах у внешнего мира, превращенного в огромную аудиторию. Вспомните войну 1870 года между Францией и Пруссией или войну 1904–1905 годов между Россией и Японией. В условиях санкционной системы эти смертельные поединки уже невозможны. Чтобы режим санкций был эффективным, остальной мир должен применять его по просьбе (если таковая имеется) державы, решившей это сделать. Если страна, к которой обращен запрос, является союзником, то проблем не возникнет. Если она нейтральна, на нее окажут давление. Если до войны существовал скрытый антагонизм, он будет выявлен и активирован, мгновенно или постепенно. Именно это происходит между Соединенными Штатами и остальным миром с 2022 года.
Россия никогда бы так хорошо не выдержала санкции, если бы остальной мир, призванный
«”Теневой флот”, который тайно перевозит российскую нефть […], составляет от 10 до 20 % всех мировых транспортных мощностей. Таким образом, он позволяет обходить эти санкции, в том числе через ключевые страны, к каким особенно благосклонен Запад, начиная с Индии. Неэффективность механизма оказалась нарушена в обоих направлениях, поскольку России все еще удается получать электронные компоненты, необходимые для оружейной промышленности, которая под особым напряжением из-за интенсивности военных действий. Именно здесь санкции вступают в противоречие с политикой: сдерживание требовало бы более жесткого тона в отношении третьих стран, таких как Казахстан, в то время как Запад надеется оторвать их от российской орбиты».
Запад дал указание всему миру ополчиться против России, включившись в систему эмбарго, блокад и запретов в отношении отдельных лиц, а также запустив конкретные процессы против ведущих политиков и олигархов. Самое малое, что мы можем сказать, – это то, что большинство стран мира не применили эти принудительные меры. Поскольку надо было сделать выбор между одной или другой стороной, можно утверждать, что остальной мир поддержал Россию в ее стремлении развалить НАТО, покупая ее нефть и газ, поставляя ей оборудование и запчасти, необходимые для продолжения войны и беспрепятственного функционирования гражданского общества.
Западу следовало бы усомниться в эффективности санкций. Венесуэла и Ирак подвергались блокаде в последние десятилетия. В результате блокады Ирака в период между войнами 1990 и 2003 годов погибло около 300 тыс. человек [153] ; блокада Венесуэлы уничтожила значительную часть ее населения. Но ни один из режимов не пал. Можно возразить, что в обоих случаях речь шла о нефтедобывающих странах, таким образом получавшим выгоду от природных богатств. То же самое можно сказать и о России. У нее, помимо нефти, есть еще и газ – и с тем дополнительным преимуществом, что с ее 17 млн кв. км и множеством границ у нее повсюду соседи, отношение которых колеблются между открытой дружбой и молчаливой благожелательностью. Это и Китай, ведущая промышленная держава мира, и Индия, и Иран, и, в определенной степени, Турция, не говоря уже о мусульманских странах. С самого начала подвергнуть Россию оперативной блокаде было, по сути, абсурдным проектом, который мог быть лишь результатом нарциссизма НАТО. Именно в этот момент следует вспомнить не столько оптимизм Брюно Ле Мэра, сколько узость, по размеру и духу, маленькой группы в Вашингтоне, оперативного лидера западного лагеря.
153
Joy Gordon, Invisible War. The United States and the Iraq Sanctions (Невидимая война. Соединенные Штаты и санкции против Ирака), Harvard University Press, 2010, прим. 82, стр. 255–257.
Я описал выше антагонизм, вызванный экономической эксплуатацией, который является реальностью отношений между Западом и остальным миром, не исключая и не освобождая от ответственности, к сожалению, наши рабочие классы. Для равновесия давайте также рассмотрим в странах остального мира дуализм между народом и правящим классом. Именно трудящиеся, находящиеся в самом низу социальной лестницы, выполняют тяжелую работу по обеспечению комфорта Запада. Но многие решения о помощи России в остальном мире принимались не эксплуатируемыми рабочими, а правящими группами Индии, Турции, Саудовской Аравии, Южной Африки, Бразилии, Аргентины и многих других стран. Можно было бы ожидать, что эти страны проявят солидарность с Западом, где они размещают свои доллары и частью которого они, возможно, даже себя считают. Люксовые гостиницы, налоговые убежища, частные школы в США и Великобритании, куда плутократы из всех стран отправляют своих детей, могли бы вместе определить общее пространство для сверхбогатых мира, а Moneyland (Денежная страна) Оливера Буллоу могла бы стать центральной нервной системой подлинной постнациональной вселенной… Но не получилось. Незаконный арест российских активов за рубежом вызвал волну страха среди высших классов остального мира. Выслеживая деньги и яхты российских олигархов, Соединенные Штаты (и их вассалы) фактически поставили под угрозу активы всех олигархов мира, как больших, так и малых. Побег от хищного американского государства стал навязчивой идеей повсюду, а освобождение от империи доллара – разумная цель для всех, даже если действовать придется осторожно и постепенно. Тем не менее мы должны приветствовать непреднамеренный демократический эффект санкций, на практике приблизивших привилегированные слои стран «остального мира» к их народам.