Порочнее ада
Шрифт:
– Расскажите о его финансовых делах, - попросил Шейн.
– А что вы хотите знать? Он пытается прожить на собственный заработок, и очень мучается. Вы не поверите, как мало ему платят. Едва хватает, чтобы свести концы с концами. Мы установили с ним правило, согласно которому в будние дни он обязуется не думать о деньгах каждую минуту. Боюсь, что из-за меня у него разовьется язва желудка.
– Вы просили у него деньги в декабре или январе, чтобы съездить в Пуэрто-Рико?
Рут негромко рассмеялась.
– Кто вам сказал?
– Дядя, - сказал Шейн.
– Что ж, мистер Шейн, признаюсь, я и впрямь просила его. Но не делайте из мухи слона. Тогда я его ещё так хорошо не знала. Вот и попросила заплатить за аборт, в котором вовсе не нуждалась. Просто у меня не было ни гроша, а хотелось посмотреть Пуэрто-Рико. Тогда я не знала, что у него у самого в карманах ветер гуляет.
Шейн стряхнул пепел с сигареты.
– Так вы все-таки поехали в Пуэрто-Рико?
– Конечно.
– А Форбс знает, что вы провели его с абортом?
– Да, позже я во всем призналась. Он обиделся, как ребенок. Он не выносит неискренности.
Она потянулась, точь-в-точь, как кошка. В ней и в самом деле есть что-то кошачье, подумал Шейн - лоск, безразличие, грациозность движений.
– Он должен за мной заехать, - добавила Рут.
– Он знает, что вы за ним охотитесь?
Шейн вдруг разозлился. Схватив девушку за плечи, он встряхнул её, и развернул лицом к себе.
– Вы понимаете, что он попал в беду, или нет?
– А мне какое дело? Я не люблю Форбса. Я все сделала, чтобы не влюбиться, хотя порой это было нелегко - он парень перспективный. Но я не собираюсь распускать сопли, если его заметут.
– Что вы говорите, черт побери?
– А вот что, - спокойно ответила Рут.
– Мне нравится, как вы обнимаете меня за плечи. Аж дух захватывает. Беда знакомых мне мужчин в том, что настоящих мужчин среди них - раз два и обчелся. Вы - другое дело. Если хотите снять для нас номер на ночь - а сегодня воскресенье, и у них наверняка есть вакансии, - то я согласна. Обещаю вам: мы славно проведем время. Если Форбс об этом проведает, то целую неделю будет ходить надутый. Он - постоянный. А я - ветреница. Мне бы ничего не стоило скопировать эту формулу и торговать ею вразнос, потому что мне совершенно все равно, кто изобрел эту краску. А вот Форбс не смог бы.
Шейн невольно рассмеялся и отпустил её.
– Вы меня убедили. Вы же этого добивались, да?
Рут обеими руками обвила его за шею и поцеловала в губы.
– Думайте, что хотите. Я готова лечь с вами в постель и оставаться в ней столько, сколько вы пожелаете.
Шейн пристально посмотрел на нее.
– Я знаю, как вас зовут, и знаю номер вашей комнаты в "Св.Альбансе". Сейчас я работаю.
Она сокрушенно покачала головой, потом повернулась и возвратилась в свой номер.
Глава 16
Сидя в "бьюике", Шейн курил уже третью сигарету, когда на стоянку с ревом влетел черный "ягуар" Форбса Холлэма-младшего. Форбс
Шейн следовал за "ягуаром" до самого Майами-Бич. Он дважды связывался по телефону со "Св.Альбансом". Хэлбут оба раза повторял, что Кандида Морз продолжает ждать. Шейн непременно хотел присутствовать при встрече, поэтому, убедившись, что Форбс повернул "ягуар" на подъездную аллею, ведущую к "Св.Альбансу", он сам тут же вырулил к служебному входу. Оставив "бьюик" возле разгружающегося грузовика, Шейн прошел в отель через кухню.
Форбс и Рут ещё только приближались к главному входу, а Шейн уже расположился в пышно разукрашенном холле.
Кандиду он заприметил сразу. Она сидела возле бара, листая какой-то журнал. Шейн придвинулся ближе, притаившись за бронзовой скульптурой, изображавшей мать с младенцем. Он отчетливо увидел, как напряглась Кандида, когда парочка вошла в холл. Она нарочито медленно перевернула страницу. Но Форбс и Рут прошествовали мимо, никого не замечая.
Рут, наконец, нацепила сандалии, однако на лице по-прежнему не было и следа косметики. Даже в бесформенном, мешком висящем балахоне Рут была самой привлекательной девушкой в поле зрения Шейна, исключая, разве что Кандиду. Парочка подошла к лифтам, держась за руки. Рут опять склонила голову на плечо Форбса, и молодой человек шепнул что-то, от чего девушка звонко рассмеялась.
Как только дверцы лифта скрыли их из вида, Кандида отложила журнал в сторону и посмотрелась в карманное зеркальце. Чуть-чуть поправила волосы. Потом бросила взгляд на часы, разняла стройные ножки и поднялась. Проглядела названия книг на стойке, изучила расписание предлагаемых постояльцам развлечений и закурила сигарету. Потом опять взглянула на часы, подождала ещё немного и, наконец, подошла к телефону.
Шейн нахмурился. Гарри Хэлбут, могучий, с изрытым оспинами лицом, бывший боксер-профессионал, стоял в дверях своего офиса. Кандида повесила трубку и зашла в кабину лифта.
Убедившись, что дверцы лифта закрылись, Шейн пересек вестибюль и вошел в офис Хэлбута.
– Черт знает что происходит, Гарри, - начал он.
– Мне уже казалось было, что я все разложил по полочкам, а выходит как-то иначе.
– Ничего, Майк, - ободряюще улыбнулся Хэлбут.
– Вместе как-нибудь разберемся.
– Кровь уже пролилась и прольется еще, - озабоченно сказал Шейн.
– Уж больно много денег поставлено на карту. Но сегодня все почему-то на редкость, миролюбиво настроены.