Порт-Артур. Том 1
Шрифт:
Пройдя по фронту, Макаров отпустил команду и отправился осматривать повреждения корабля. Подоспевший флаг-инженер Кутейников начал было длинный доклад о проделанной работе, но адмирал прервал его вопросом:
– Когда вы закончите починку?
– «Цесаревич» будет отремонтирован к маю, «Паллада» к середине апреля, а «Ретвизан» не раньше чем через три месяца по подводке кессонов [85] .
– Я столько ждать не могу! «Цесаревич» и «Паллада» должны быть готовы к первому апреля, а «Ретвизан» – к десятому. Ваше дело, господин Кутейников, всеми наличными средствами обеспечить выполнение моего приказа, – настойчиво
[85]
Кессон – приспособление для частичного осушения подводной части корабля при ремонте в виде приставного ящика, из которого откачивалась вода.
– Разрешите свистать к обеду? – спросил Григорович.
– Да! Только пищу я буду пробовать из матросских баков, – предупредил Макаров.
В кают-компанию он не зашел, а, собрав офицеров наверху около мостика, начал с ними беседовать.
– Вы, господа, должны прежде всего сами проникнуться духом борьбы и затем внушить его своим матросам. Помните заветы Корнилова [86] и Нахимова [87] : атаковать неприятеля, где только его увидишь, не считаясь с его численностью. Конечно, дело не в одной лихости, – надо овладеть также техникой боя, но прежде всего надо помнить, что не так страшен японец, как его малюют! Нужно обрести веру в свою победу и внушить ее и себе и матросам. Наш матрос способен на любой подвиг под руководством настоящих командиров.
[86]
Корнилов Владимир Алексеевич (1806–1854) – выдающийся деятель русского флота, ближайший соратник и ученик флотоводцастроителя Черноморского флота М. П. Лазарева. Герой и один из главных организаторов героической обороны Севастополя.
[87]
Нахимов Павел Степанович (1803–1855) – адмирал, флотоводец, герой Наварина, Синопа и Севастопольской обороны, которой руководил после смерти В. А. Корнилова.
– Пока что они творят чудеса только в артурских кабаках! – вставил лейтенант.
– Виню в этом прежде всего господ офицеров, которые не сумели должным образом воспитать своих матросов. Я буду прежде всего и больше всего взыскивать с офицеров и считаться буду только с теми, которые сумеют повести за собой матросов. Зазнаек и белоручек мне не надо!
Отпустив офицеров, Макаров отправился на батарейную палубу, где обедали матросы. Подсев к одному из баков, адмирал попросил ложку и попробовал щи и кашу. Обед был приготовлен на славу, хотя и вообще на «Цесаревиче» кормили лучше, чем на других кораблях эскадры.
– Всегда вас так хорошо кормят? – спросил Макаров.
– На харчи не обижаемся, ваше превосходительство! Вот в порту сидеть надоело, это правда, – ответил один из матросов. – Только два дня пришлось по япошкам пострелять, с тех пор все на ремонте стоим.
– Небось страшновато было в те дни? – шутил Макаров. – Теперь из дока вылезать не хотите?
– Оно правда, испугались было сперва, как среди ночи под корму ударило, но затем вскоре опомнились и бросились подводить пластырь, – бойко отвечали матросы. – Теперь у японцев мы в долгу, надо бы поскорее с ними расквитаться.
– Смотрите ему спуску не давайте. Через месяц ваш «Цесаревич» должен уже выйти в море. Работать
– Постараемся, ваше превосходительство! – ответили матросы уходящему адмиралу.
Как только Макаров отошел, все матросы сгрудились около тех, с кем он разговаривал, и засыпали их вопросами.
– Видать, что сам из матросов! – заметил баталер.
– Ни в жисть не поверю, чтобы из матросов в адмиралы выйти можно было, – усомнился один из комендоров.
– Сомнительно что-то, но до матроса, видать, добер и не гордый, как Старк. От того, кроме брани, и слова не услышишь.
– Бородища у него знатная! И из себя видный, – обменивались замечаниями матросы. – Брови у него густые, а глаза, как у дитяти, – ясные. Даром что вид сердитый, а видать – добрый, зря матроса не обидит!
На «Палладе» Макаров сразу пришел в раздражение при виде грязи и захламленности на корабле.
Исковерканные трапы, погнутые поручни, концы тросов, канаты – все это беспорядочно валялось на палубе. Напрасно командир «Паллады» капитан первого ранга Косович уверял адмирала в невозможности поддержания на корабле чистоты, когда идут ремонтные работы.
– Даю вам трехдневный срок для приведения всего в порядок. Запишите, лейтенант Дукельский. И лично проверю исполнение моего приказания, – сурово отвечал ему адмирал.
После щеголеватых матросов «Цесаревича» матросы «Паллады» выглядели замухрышками.
– Не удивительно, что двадцать шестого января на «Палладе» так долго возились с подводкой пластыря и никак не могли добраться до берега, – резко проговорил Макаров.
– Меня в тот момент на крейсере по болезни не было! – заикнулся было Косович.
– Все же вы виноваты в том, что не сумели своевременно обучить матросов такой необходимой в бою вещи, как подводка пластыря.
Не заходя больше никуда, Макаров уехал на «Ретвизан». На нем уже были подведены носовые кессоны и шла откачка затопленных носовых отсеков. Броненосец с минуты на минуту должен был обрести плавучесть и сдвинуться с мели, на которой стоял.
Как только на «Ретвизане» заметили приближение Макарова, команда была немедленно выстроена, рабочие же собрались на полубаке.
У парадного трапа Макарова встретил командир «Ретвизана» капитан первого ранга Шенснович.
Макаров, уже остывший после разносов на «Палладе», с видимым удовольствием выслушал сообщение о скором снятии «Ретвизана» с мели.
Шенснович поспешил довести до его сведения о той работе, которую он вместе со своей командой проделал для спасения корабля.
– Измучились, ваше превосходительство! Ни днем, ни ночью не имели покоя. Днем чинились, невзирая на погоду. Три раза волна разбивала кессоны, и все приходилось начинать заново. По ночам же, вернее даже – чуть стемнеет, на рейде начинают рыскать японские миноносцы. За ночь отбивали по десяти минных атак. Поведение всей команды, особенно господ офицеров, выше всяких похвал! С вашего разрешения, я войду в штаб с представлением о наградах офицерам и нижним чинам, – разливался Шенснович.
– Прежде войдите в порт, а тогда уж и о наградах поговорим, – остановил его адмирал.
Затем он обошел команду.
– Спасибо за службу! – поблагодарил Макаров матросов.
– Рады стараться!
– Вам пришлось на себе испытать первый удар врага и пережить все боевые невзгоды, находясь у входа в порт, – продолжал Макаров. – Даст бог, не сегодня-завтра вы пойдете в порт и там, в спокойной уже обстановке, окончательно залечите нанесенные вашему броненосцу раны. Чем скорее «Ретвизан» вернется в строй, тем скорее мы сможем побороть японцев. Приношу благодарность также всем господам офицерам броненосца, – закончил речь Макаров.