Портрет дамы
Шрифт:
– Полно, Отто Карлович. Думаю, не для того Вы ко мне явились, чтобы Пушкина читать.
– Правильно думаете.
– Так что Вы хотели от меня? Или от нас с баронессой?
– Вы с баронессой ищите рукописи, в которых изложено учение Христа. Истинное, а не то, что выдумали евангелисты триста лет спустя.
– Вы тоже ищите их. Не так ли?
– Так. Но поиском этих рукописей занимается потомок инквизитора, отца Филата.
– Кто такой?
– Добрый знакомый нашей баронессы, штандартенфюрер Генрих
– Он? Потомок инквизитора? Так вот в чем его интерес.
– А Вы что, думали, он действует в интересах Рейха? Не задумывались, откуда ему об этих рукописях известно? Это предание передавалось от отца к сыну. Так вот, Алексей Петрович, мне не хочется, очень не хочется, чтобы рукописи эти попали в руки нацистов.
– Здесь наши интересы совпадают. Обещаю Вам, что штандартенфюрер не получит рукописей.
– Какие у Вас планы относительно него?
– Никаких. Он мне не интересен.
– Мне тоже. Но я дал ему гарантии безопасности.
– Напрасно. Весьма опрометчиво с Вашей стороны. За его жизнь я не дал бы и пфеннига.
– Чувствуется, что Вы, граф, давно покинули Россию. В России говорят: "И гроша ломаного не дал бы", а в остальном с Вами согласен, но я дал слово, а слово, данное врагу, нужно держать. Этого требует честь офицера.
– Врагу? Он Ваш враг? А я считал, что Вы делаете одно дело.
– Дело-то одно, но по разные стороны окопов. Я русский офицер и давал присягу русскому народу.
– Вы присягали царю. Царя нет. Революция освободила Вас от присяги.
– Царя-то нет, а русский народ, Россия - остались.
– Большевистская Россия, заметьте.
– Да, большевистская. Но другой России нет.
– Не понимаю Вас, Отто Карлович. Вы немец, потомок древнего рода. Вы в Германии. Что Вам Россия?
– Великая императрица, Екатерина Вторая, заметьте, граф, тоже немкой была, но России служила. А Вы, потомственный русский дворянин, всю свою никчемную жизнь потратили на то, чтобы Россию эту уничтожить.
– Уничтожить? Да, уничтожить. Но не Россию, а дикость российскую, приобщить народ к европейским ценностям.
– И как? Приобщили? Всю страну кровью залили. И тогда, в гражданскую, и сейчас. Ведь идея натравить Гитлера на Россию ваша, масонская.
– Кровь, Отто Карлович, да будет Вам известно, - смазочный материал истории.
– А сами? Не желаете стать этим смазочным материалом?
– В мире есть рабы, есть господа. Мы над теми и над другими. Наша кровь для смазочного материала не годится. Голубая она. Если нас не станет, то кто же управлять миром будет?
– Голубая, говорите? Это легко проверить. Могу сдать Вас со всеми потрохами штандартенфюреру СС Гофману, тогда и посмотрим, какого цвета у Вас кровь.
– Жестоки Вы, Отто Карлович, жестоки. Трудно Вам с людьми ужиться. На меня еще с февраля семнадцатого зло держите. С людьми, с человеками,
– А Вы себя человеком считаете? Вы - демон, Алексей Петрович. Демон. И имя себе соответствующее выбрали. Вальсингам. По миру чума коричневая ползет, а ей гимн поете. Не боитесь, что и Вас скоро повезут на черной телеге?
– Бросьте, какой я демон? Я просто часть системы управления. Надо мной есть те, кто знают больше, знают то, что нам с вами знать не положено.
– А я, Алексей Петрович, разведчик. Профессия у меня такая, добывать знания, которые от меня скрывают. Потому и ищу рукопись, познание истины - это тоже разведка.
– Ну и ищите свою истину. Я, со своей стороны, гарантирую, что рукопись к нацистам не попадет, и штандартенфюрера трогать не будем, если, конечно, он сам глупостей не наделает.
– Значит, договорились. Это все, что мне от Вас было надо. С тем и откланиваюсь, - слегка склонив голову, произнес Отто, и, уже обращаясь к баронессе на немецком, сказал: - Идемте, баронесса, больше нам здесь делать нечего.
Баронесса, не знавшая русского, ни слова из их беседы не поняла. Но растерянность Мастера, выражение его лица, которое она привыкла видеть надменным и непроницаемым, повергло ее в шок. Вышли молча, и уже на улице Отто сказал:
– Благодарю Вас, баронесса, Вы свободны. Вот Ваша машина. Шофер ждет. Приношу свои извинения за те неприятные минуты, что Вам пришлось пережить, но мне очень нужна была эта встреча. Еще раз простите.
– И что? Что теперь?
– упавшим голосом спросила она.
– Что мне делать?
– Ничего. Делайте то, что и раньше, общайтесь с Мастером, ищите рукописи, но особо не усердствуйте, Мастер Ваш, не тот человек, на которого можно положиться. Если найдете силы в себе, сумейте вовремя от него отказаться, раньше, чем он окажется от Вас.
– А на Вас? На Вас положиться можно?
– На меня можно. Нужна будет моя помощь, а я думаю, она Вам скоро понадобится, обращайтесь. Как найти меня, знаете. Теперь прощайте, или до встречи, как выйдет.
Отто проводил баронессу до ее автомобиля, открыл ей дверцу, помог сесть. Машина отъехала, обдав его синим дымком и бензиновым перегаром, а он, сев за руль своего "оппеля", направился домой, в старинный особняк на самой окраине города.
– - Конец Третьего Рейха
Штандартенфюреру СС Генриху Гофману удалось обнаружить вторую картину только в ноябре 1944 года, он объездил весь остров Рюген, обследовал все музеи и частные коллекции, но не увидел ничего, хоть отдаленно напоминающее предмет своих поисков. Он не допускал, что Отто фон Краус мог обмануть, потому продолжал искать, несмотря на неудачи, постоянно преследовавшие его.