Портрет Ласточки

Романов Константин Константинович

– Архимаг входит в совет префектуры, а вы нет, – отрезала Альцира. – Если девочка найдёт убийцу, и след приведёт сюда, вы пойдёте как соучастник. Префектура скупит завод за бесценок, и големы будут поставляться в армию без посредников.

Глаза гиганта выражали едкую усмешку, словно он не верил сказанному. Овроллия подумала, будто связи мастера над големами выходят за пределы понимания дамы-профессора. Мысли поглотили её и, казалось, Альциру настолько, что они не слышали звенящих по галереям шагов снаружи.

– Могу дать подсказку, – в голос хозяина завода вернулась игривость, как при знакомстве. – Мой друг вечно ходит

с обожжённой рукой. Последний год он занимался кузнечным ремеслом, которое ему чуждо, а было это, кажется... Ох, ну где-то на западе Акадар Фрадура. Да, к своему кузнецу я бы не допустил постороннего, можете перелистать весь журнал посещений.

– Овроллия, раз мы вне стен академии, – заявила магистресса, – то я разрешаю тебе...

– Что вы разрешаете, мессира? – раздался ледяной голос старшины юстициаров. – Что за разгром здесь произошёл, и почему рабочие путаются в показаниях?

– Несчастный случай, – заявила Ови. – Госпожа Лёдериц, мы общались с мастером над големами и владельцем этого завода в одном лице. Он хотел бы передать важную информацию в...

– Мы не подчиняемся городу Бласимэр, Овроллия Киртан, – ледяная дева встала между академиками и мастером. – Если вы закончили со своим зачётом, то, я надеюсь, мастер Царвель поставил вам оценки «неудовлетворительно». Всем троим.

– Сомневаюсь, мессира, – устало промурлыкала девушка и показала взглядом на прислонённый к стене осколок мозаики. – Мастер Царвель выделил нам ценную награду из своих закромов. Это за помощь в починке механизма подвесного моста, правда, мессир?

Царвель глуповато улыбнулся и медленно кивнул.

– Знали бы вы, госпожа юстициар, – продолжала Овроллия, – насколько тут всё проржавело. Если бы вы подчинялись Бласимэру, то непременно бы устроили на мануфактуре, скажем... инспекцию. Но, к сожалению, ваш корпус подчиняется Квольцетару, поэтому мы можем лишь получить свои заслуженные оценки.

– Мы можем послать запрос соседям через префектуру. Думаю, главная комиссия заинтересуется, как здесь соблюдаются правила безопасности, – сказала Лёдериц. Ласточка с ехидной ухмылкой взглянула на мастера. Тот побледнел ещё сильнее, чем раньше, перед началом обрушения. Старшина продолжала: – Пока я дежурила при входе, то насчитала три нарушения. Половина работников не носят головные уборы; вместо стальных пластин, укреплённых мелкой сеткой, работники используют более дешёвый сплав из...

– Хватит, хватит, хватит! – разразился Царвель. – Выпускники получили свои оценки, я завтра же отправлю гонца с соответствующим письмом в академию! Надеюсь, до следующей осени больше никто не побеспокоит нас! А теперь, прощения, мессиры и атессиры, но мне нужно работать! Этот бардак, произошедший, безусловно, в результате несчастного случая, нужно исправлять!

– Пора возвращаться домой, – призвала Альцира. – Прощения за беспокойство, мастер Царвель. Надеюсь, ваш друг поможет вам.

Академики в сопровождении начальницы ополчения добрались до входа. Големы привели им лошадей и забрали магнитные наручи, а двое слуг быстро оббежали оставшихся юстициаров. Скоро весь отряд был в сборе. Всё это время, пока проверялись припасы и вооружение, Лёдериц с подозрением поглядывала на осколок мозаики, который Овроллия приторочила к седлу своей пегой. Девушка, замечая это краем глаза, решила сама завязать разговор и заговорить старшине зубы:

– Благодарю за помощь,

мессира. Чем вызвано такое внимание к защите академиков? Если отбросить формальности, пока нас не слышат мои друзья и ваши подчинённые... Прощения, не хочу вас задевать.

Ледяная дева гордо задрала нос и посмотрела на Ласточку сверху вниз. Увидев под запахом её мантии выглядывающую птичью голову, сказала:

– Мы по службе обязаны следить за вами, за порядком перед стенами академии и за тем, чтобы магия академии не вмешивалась в управление городом. Однако, как бы сильно я не презирала вас, вы свои. А они, – она окинула взором окружающих, – чужие. Поэтому здесь, Овроллия Киртан, мы выступаем на одной стороне, и даже мне приходится подыгрывать вашему спектаклю.

Удивление на этот раз испытала сама Ови. Она взглянула на птицу, одарившую старшину наклоном головы, и ничего не сказала.

– Не думайте, атессира, будто в городскую стражу набирают негодяев и лентяев, как ваши академские маги. Я изначально была уверена, что это не вы виновны в преступлении. Но именно вам придётся доказать это. Надеюсь, – старшина кивнула на фрагмент мозаики, – эта штука поможет вам, вы найдете виноватого и отдадите нам, после чего мы, юстициары, наконец вернёмся в казармы, а вы, школяры, отпразднуете свой выпуск и разлетитесь по разным клеткам. Главное, что вы закрыли вопрос с оценками, и эта информация уйдёт в городскую ратушу и префектуру.

– Благодарю за доверие, – через силу сказала Овроллия. – Прощения за то, что сомневалась в вас и... презирала.

Лёдериц кивнула и дала команду «в сёдла». Спустя некоторое время отряд уже трусил на юг, в сторону Квольцетара.

***

По приезде в академию Овроллия первым делом нашла Илеса, который работал на складе с соплеменниками. Как и в первый день расследования, старший смены звонко выругал друга чародейки и чуть ли не прогнал прочь, угрожая лишить части жалования. Друзья обнялись, вышли наружу, под навес, где Ови кратко описала события прошедших дней. Полурослик сразу же сказал:

– Пойдём примерять осколок!

– Я отдала его Альцире, чтобы юстициары не видели. Нужно забрать из её кабинета.

– Но ведь Лёдериц, как я понял, – Илес зачесал затылок, – на твоей стороне...

– Однако она здесь не одна, – оглянулась девушка, взглядом указав в сторону.

По аллее, расчищаемой от снега слугами, брели два стражника из числа людей Лёдериц. Оба увлечённо беседовали, обратив взоры на Овроллию и её друга.

Спустя четверть часа, когда пробил колокол об очередном перерыве, они поднялись к кабинету Альциры. Волшебница попыталась уговорить полурослика, уповая на то, что магистресса не столь страшна, как он воображает себе, но тот сохранял необычайное упрямство и выражал чрезмерный скептицизм.

– Хватит, любезная подруга, – выпалил он перед самыми дверьми, не боясь академских магов поблизости. – Пора бы тебе признаться, что у меня... боязнь больших предметов. Большие люди и великаны к таковым тоже относятся.

– Мы дружим с тобой больше восьми лет, – удивилась та, – и только сейчас ты признаёшься в этом? Нет ли здесь лукавства?

– Я бы не стал обманывать одну из тех, кто относится ко мне с не присущей остальным теплотой, – Илес весьма искренне улыбнулся и по-доброму пожал руку Овроллии. – Ты всё равно выйдешь быстро, и мы вскоре закончим собирать этот несчастный портрет.