Портрет Ласточки
Шрифт:
– Так и не поговорила с наставником, – проговорила девушка тихо.
– Наговоритесь после выпуска, – серьёзно сказал полурослик, крепче схватившись за пояс наездницы.
Впереди их ждал долгий путь.
***
Три дня отряд ехал на юг, в сторону пограничных земель. Постоялые дворы на пути ломились от местных, и чем дальше академики с ополчением приближались к нужному месту, тем больше в тавернах и придорожных гостиницах было военных. Когда до границы оставалось несколько часов пути, а над трактом воцарилась метель, старший юстициар скомандовал
Загнав лошадей в огромный амбар, в котором едва успел спрятаться конюший, ополченцы и чародеи с полуросликом зашли внутрь трёхэтажного каменного здания. Внутри царила атмосфера мира и спокойствия, несмотря на десятки прислонённых к стенам гизарм, топоров, арбалетов и то, что за окнами бушевала непогода. Своим завыванием ветер, стучащий по стеклу, будто требовал от спрятавшихся людей, гномов и полуросликов выйти на разговор, на что те в ответ упивались алкоголем.
Увидев герб одного из северных городов, кто-то из гномов, подняв кружку пива, воскликнул:
– Ставлю по пинте светлого каждому нашему другу из города Квольцетар! Ох, прошу прощения! Среди них затесалась девушка! Подруге – две пинты!
Зал разразился гулким смехом. Юстициары осмотрелись и, согнав с места двух пьяных гномов из числа слуг, а не военных, уселись рядом с дверями. Командир отряда жестом приказал академикам стоять на месте и отправился к тавернщинку. Илес, осматривая пьянчуг, спросил вполголоса:
– Эти-то нас и защищают? Да у нас если в академии хоть чарку вина у кого-нибудь найдут, сразу за шкирку и вон!
– «Эти» находятся на заслуженных выходных, – процедил холодным тоном магистр Хольбериц. – «Эти» стерегут границу от некромантов, чьи мёртвые мозги могут подсказать им, будто пограничный купол возможно пробить. Не суди о человеке по первому взгляду, юноша. Даже если он не человек.
Овроллия осмотрела друга. Кажется, он начинал жалеть о своей симпатии к незнакомому магистру.
Ночь провели в относительном покое. Иногда Ови просыпалась из-за криков на первом этаже. Полурослики и гномы горланили так, будто отправлялись завтра на последний бой в своей жизни, но большую часть времени она спала, справляясь с нахлынувшими мыслями.
Когда девушка встала с постели и подошла к окну, вьюга всё ещё бушевала, заметая козырьки пристроек и крыши. Ни одного фонаря снаружи не было, пространство вокруг таверны освещалось только светом из её окон. На сердце большим комом воцарилось чувство одиночества.
Из глубоких раздумий её вырвал стук в дверь. Она позволила войти, и внутри оказался командир отряда в рубахе и штанах. Прислонившись к двери, Кирицас сказал:
– Лучше поговорить до того, как проснутся остальные.
Овроллия почти не видела черт его лица, поскольку свечи горели только на прикроватной тумбе. Ответила не сразу:
– Нам не о чем беседовать, мессир старший юстициар.
– Вы недовольны тем, что Лёдериц повысила меня почти до своего звания?
– Мне не очень понятно, за какие заслуги, – Ласточка продолжала глядеть в окно. – Вы
– Я не ожидаю, будто вы что-то понимаете в нашем деле, но послушайте вот что... Мы нашли важную ниточку, которая ведёт к злодею. Знаете, каким образом? – спросил он. Девушка молчала. – Мы опросили собственных юстициаров, тех, кто первыми ворвался в главный корпус.
– Вы ожидаете, что я буду благодарна за ваши подсказки? – поинтересовалась Ови.
– Рассчитываю, что за мою помощь вы вспомните меня.
– Вы хотите построить карьеру, – догадалась она, опёршись ладонями о подоконник. – Подсидеть Лёдериц с её места, возможно, даже отправить её на заслуженный отдых. Люди вроде вас быстро набирают популярность в управленческих кругах, хотя не думаю, будто вы хотели бы работать в префектуре.
Кирицас молчал. В отражении стекла девушке показалось, будто он слегка улыбнулся. Вновь вернулось то странное чувство после знакомства с ним. Словно его в чём-то красивое и притягательное лицо превратилось в лицо дряхлого старика, который выглядел хуже самого архимага Паристо.
– Допустим, – прервала она тишину, – я не против сотрудничества. Ваши условия?
– Показания против академии, – заявил он. – Мы осмотрели место преступления, и наши лучшие ищейки уверены в одном – в реликтории не было настоящих артефактов и драгоценностей, только бутафория. Я не знаю, в курсе ли архимаг, что из-под его носа пропадают ценности, но уверен, что он может покрывать тех, в чьей невиновности сам до конца не уверен.
– Уверенность тождественна догадке, мессир юстициар, – обернулась Овроллия. – Без доказательств ваши слова пусты.
– Доказательства будут, когда в кабинете вашего ректора появится коннерат Вильтеар, – с лёгкой иронией сказал Кирицас. – Поверьте, он добудет их. И в зависимости от ваших действий будет решаться судьба академии.
– Если я приму вашу помощь, то вы уничтожите доказательства, я смогу выпуститься, а академия будет жить, как прежде?
В отражении окна вновь показался кивок. Девушка покрутила головой и спросила:
– В противном случае вы натравливаете верховного юстициара, и он уничтожает академию возрастом под тысячу лет? Я молчу о том, что она построена на руинах чего-то ещё более древнего. И многие сходятся на другой академии.
– И вас никто не будет защищать, – серьёзно проговорил он. – Подумайте, Овроллия. Вы неместная, южанка, отдали одиннадцать лет ради... Диадемы знаний.
– Если бы вы знали, ради чего, думаю, покинули бы мою комнату, не прощаясь, – процедила девушка. – Прошу вас, оставьте меня. Мне становится плохо, когда в мои мысли впутываются интриганы и политиканы. Я – человек науки.
– До возвращения в академию ещё несколько дней, буду ждать, атессира, – на этих словах Ови услышала, как закрылась дверь.