Портрет Ласточки
Шрифт:
Вскоре, отдав лошадь конюшему, полурослик повёл чародейку через склады в подземелья. Илес вполголоса заявил ей о своём страхе, ведь наверху почти не было стражи, значит, их куда-то отправили, на что девушка прочла про себя чары обнаружения жизни и доложила, что в подземельях, кроме них с ласточкой, никого нет.
Мозаичное панно ничуть не изменилось с последнего появления Овроллии и её друга тут. Полурослик отдал фрагмент в руки Ласточки, а сам взял у неё мирно дремлющую птицу. Девушка подошла к картине и, превозмогая чувство страха перед неизведанным, вставила осколок.
Вновь подземелье пошло ходуном.
Ови не поняла, что происходит. Она отошла назад и, прикрываясь воротом мантии от клубов пыли, осмотрела соседние мозаики. И фиалковая сойка, и дрозд-арлекин светились и переливались всеми тонами сирени, голубого мрамора, багрянца и зелени. Только мозаичное панно между ними всё ещё выглядело тусклым, будто магия покинула картину.
– Может, это из-за того, что осколки истратили свою энергию?.. – спросил Илес вполголоса.
Девушка выхватила из его рук ласточку и попыталась пробудить её. Птица не сразу раскрыла глаза и посмотрела сначала на хозяйку, затем на полотно. Однако вскоре магия птицы ослабла, и Овроллия так и не решилась призвать её по новой.
– Нужно поесть и поспать. Я не оставлю это так просто, когда до нахождения преступника остался один шаг.
Полурослик многозначительно кивнул и схватил подругу за свободную руку, сказав:
– Мы не оставим.
Глава 6.1 Наука против магии
– Где я ошиблась, наставник? – спросила Овроллия вполголоса, пока Кенциль наливал ей чай, а Илес хрустел печеньем. – Неужели эти осколки, собранные воедино с мозаикой, ничего не стоят?..
– Я ничего не понимаю в магии древних, – отвечал он, поставив сосуд с носиком на стол. – Не забывай, академия Белого Пергамента возведена на руинах чего-то более величественного, чем мы можем представить себе. В моей молодости профессора спорили о том, что в прошлую эру наш народ умел создавать механических драконов, а ныне – все чертежи утеряны, а механические существа были уничтожены в результате бесконечных войн.
– Профессор, скажите... – произнёс Илес, глядя на Ови, – чего хочет злодей? Он оставлял осколки в разных местах, именно там, где находились люди, которые привозили мечи в наши стены.
– Ох, – Кенциль утирал лицо руками, пока воспитанница рассматривала его, – восстанови картину ещё раз, девочка.
– Полтора года назад мастер Омольрец привёз зачарованный меч к нам для повторного зачарования, – сказала она, скрестив пальцы перед собой. – Но меч был утерян, исследователь не помнит, из-за чего. Почти год назад в стены Белопергаментной по заказу друга привёз второй клинок профессор Жерацир, мастер кафедры общей алхимии. Он последние месяцы находится в полубезумном состоянии, кажется, помешавшись на своей науке. Как я поняла, именно из-за привезённого оружия его жизнь и пошла под откос...
– Ссора с архимагом, – вспомнил профессор. – Продолжай.
– Однако
– Значит, придётся допросить самого архимага... – произнёс Илес. – Только он должен знать, где первый меч.
– Исключено, – отрезала девушка. – Он скорее испепелит меня, чем позволит своему разуму осознать этот вопрос. Да я и не уверена, что это он. Какой мотив? Ведь он выглядит не полоумным стариком, а вполне разумным человеком.
– Мастер Омольрец, к примеру, не очень разумен, – сказал наставник, упираясь в спинку стула. – Как и разум Жерацира, разум преподавателя защиты от тёмной магии явно сломлен на фоне... собственной гениальности. Тем более, как ты рассказала, сам Консерптон архимагов отказывал ему в выделении дополнительной помощи по укреплению границы.
– Не они, а их канцелярия, – поправила Ови. – Чиновники.
– У нас тоже, не забывай, работает чиновник от префектуры, – продолжал Кенциль. – И мне показалось, пока вы двое были на юге, этот чиновник что-то вынюхивал здесь. Во всяком случае, раньше он не бродил по академии не допрашивал слуг и стражников. Поговори с Лёдериц, возможно, она что-то расскажет о нём.
– Думаете, он всё же хочет посадить меня? – спросила она. – Всё из-за ненависти к моему... происхождению?..
– Я ни о чём не думаю, Ласточка, – отвечал наставник, спрятав лицо за ладонями. – Кроме твоей безопасности и того, чтобы ты успешно выпустилась. Но после событий, произошедших позавчера, мне тяжело в это поверить.
Овроллия переглянулась с Илесом. Тот прекратил жевать очередное печенье и сразу проглотив, допив из чашки.
– Скольких уже допросили юстициары коннерата Вильцеара? – поинтересовалась воспитанница.
– Слишком многих. Поэтому по коридорам академии теперь бродят бледные тени, лишь напоминающие тех бойких и готовых к изучению магии юношей и девушек. И это только начало. Он ждал тебя, тобой хотел заняться в первую очередь. Но тебе повезло, что тебя не хватились.
– Стража с ворот передаст ему... что я вернулась?
– Скорее всего, уже передали, – отставив чашку в сторону, профессор сцепил руки на столе. – Но официального распоряжения о поимке не было. Всё же, у его людей есть некие правила, которые они соблюдают. Сейчас они отрабатывают всех студентов по списку, тебя поставили в конец очереди. Нужно торопиться. У него здесь почти пятьдесят человек, все – опытные ищейки. В день они допрашивают по двести человек и полуросликов, а тех, кто пытается избежать встречи с ними, – ловят и сажают в карцер. Боюсь, что и карцер они перестроят по-своему...
– У меня есть день?.. – констатировала Ови. – Что ж, я готова рискнуть и поговорить с архимагом. Пусть после этой беседы он хоть сам передаст меня в руки юстициаров, мне всё равно. Я устала, наставник, устала от того, что меня водят за нос, будто испытывают для чего-то или проверяют, сломаюсь я или нет... Прошу, не останавливайте меня и... придержите Илеса.
– Что?! – воскликнул он, поворачиваясь. – Я иду с тобой!
– Помни, – заявила она, – они требовали, чтобы я сама отвечала за себя и... за свой грех.