Поручик Ржевский или Любовь по гусарски

Ульев Сергей

– Так вот почему дядя Ржевского раньше времени вышел в отставку, - сказала она, сочувственно поджав губы, и у княгини Фамустовской начисто пропала охота впредь рассказывать ей анекдоты.

Между тем игра продолжалась. Гремела музыка. По залу носились совершенно ошалевшие от суматохи мужчины и женщины. В левой половине зала большая группа гостей играла в "царя горы". Отдельные кавалеры, посадив дам себе на спину, катали их по кругу, изображая из себя коней, и громко ржали.

Пьер Безухов жался к стене, с ужасом наблюдая за

происходящим. Ему все это напоминало оргии, которые устраивал в своем дворце Калигула. Пьер не бывал на этих исторических оргиях. Но он читал о них в умных книгах, и воображение рисовывало ему огромные массы людей, любящих себя и друг друга под голубым небом Древнего Рима.

И Пьер даже хотел уйти, убежать отсюда прочь, чтобы не видеть перед собой этого разврата, этих распутных женщин и мужчин. Но тем не менее он не двигался с места, пожирая своими наивными добрыми глазами их мельтешащие, мечущиеся перед ним разгоряченные тела.

Внезапно из бурлящего потока гостей прямо на него выполз на четвереньках Денис Давыдов. На спине у него сидела дама, столь знакомая Пьеру, что он даже в первое мгновение ее не узнал. И лишь поправив очки, понял.

Это была Элен. Красавица Элен. Божественная Элен. Несравненная Элен. Его жена!

Лицо ее сияло от восторга. Грудь вздымалась. Голые плечи подрагивали. Ее декольте не ведало стыда и границ.

Пьер вжался спиной в стену.

– Пгивет, Петгуша!
– весело крикнул Давыдов.
– Пока вы тут пгохлаждаетесь, пгиходится газвлекать вашу супгугу.

Пьер покраснел. И поняв, что краснеет, покраснел еще больше.

– Гм... гм, - промычал он, чувствуя, что в добавок начинает обильно потеть.

– Не хотите меня покатать, милый?
– предложила Элен, улыбнувшись ему той презрительной улыбкой, какой она награждала его всякий раз, когда он ложился к ней в постель.

Пьер мрачно поправил очки.

– Так вы хотите?
– настаивала Элен.

– Я?.. что? я...
– сказал Пьер.

– Может быть, вы думаете, что Давыдов мой любовник?

– Не говорите со мной, умоляю, - хрипло прошептал он.

– Отчего мне не говорить! Я вам смело скажу, что редкая жена с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовника.

Пьер, шатаясь, бросился к ней.

– Я тебя убью!
– закричал он.

– Гони!
– взвизгнула Элен, ударив Давыдова по бокам, и тот поскакал на четвереньках, унося ее от рассвирепевшего супруга.

Пьер попытался продраться за ними сквозь толпу, но его затолкали, оттеснили и, наконец, он потерял их из вида.

Глава 6

О, Натали!

Государь крутился между играющими в карты. Сам не играл, а только подглядывал, нашептывая затем соперникам чужие карты. Игра шла на деньги, и игроки, большей частью пожилые вельможи и генералы, сердились на его величество, однако, старались не подавать вида.

Александру быстро наскучило смотреть на их сосредоточенные,

жадные лица, и он вернулся в танцевальный зал.

Веселый хаос, посеянный им, был в самом разгаре. Но теперь кавалеры вели себя с дамами куда развязнее, да и дамы позволяли себе многое из того, чему не учат в пансионах благородных девиц.

Царь хлопнул в ладоши, и словно по мановению волшебной палочки всё стихло, смолкло, и гости застыли, повернувшись к нему лицом.

– Вальс!
– крикнул император и, подхватив ближайшую даму, закружился с нею волчком.

Мгновенно образовались новые пары. Но усталость после буйного веселья и хмель от выпитого вина давали о себе знать. Танцующие сталкивались, задевали друг друга задами, цеплялись локтями. А кое-кто, потехи ради, подставлял другим ножку. То и дело кто-нибудь валился на пол под дружный смех окружающих.

Наташа Ростова подбежала к поручику Ржевскому, который, прикрывая ладонью широко зевающий рот, сидел у колонны.

– Поручик!
– радостно воскликнула она, присаживаясь рядом.
– Вот вы где. Почему вы не танцуете?

– А мы себя в постели покажем-с.

– Вы уже собираетесь спать?

Ржевский усмехнулся.

– Отнюдь.

– Тогда о чем вы говорите? Пойдемьте вальсировать!

Она потянула его за руку. Но он не двинулся с места.

– Видите ли, сударыня, все женщины для меня делятся на тех, с кем я могу танцевать сколько угодно, и на тех, с которыми мне танцевать крайне затруднительно.

– Неужели я отношусь к последним?

– Угу.

Она обиженно надула губки.

– По-вашему, я так плохо танцую?

– Напротив. Но, если б вы только знали, как стесняют в движении гусарские рейтузы! А между тем, ваша близость меня так возбуждает...

Обняв Наташу за талию, он принялся лобызать ее оголенные плечи.

– Поручик, держите себя в руках!

– Моя сила не в руках, сударыня...

– А в чем же?

– Это я вам потом расскажу... У меня в груди всё полыхает. О, Натали!

– Кё вулеву?

– Вы спрашиваете, что я хочу?!
– вскричал Ржевский, вскочив.
– Черт возьми, вы хотите знать, что я хочу? Да знаете ли вы, что больше всего на свете...
– Он вдруг скривился.
– Черт! Как хочется отлить.

– Не поняла?

– Пардон, сударыня, мне нужно ненадолго отлучиться.

– Что случилось?
– встревожилась Наташа.
– Вы так побледнели. Кэски сэ пасэ?

– Пасэ, пасэ. Пардон, мне нужно срочно выйти - помочь одному своему другу, с которым, я надеюсь, вас вскоре познакомлю.

– Познакомьте меня с ним сейчас. Он, наверно, тоже гусар?

– Скорее, артиллерист.

– И хорошо танцует?

– Пожалуй, что неплохо, хотя и несколько однообразно. Впрочем, партнерши еще никогда на него не жаловались.

– Я иду с вами, поручик. Не оставляйте меня одну.