Пощечина
Шрифт:
Из раздумий его вывел звучный голос Эндрю:
— Все еще стоит, псина?
— Твоими молитвами, стервец.
Эндрю орал, как на стадионе, когда до свистка остается три минуты, а твоя команда уступает сопернику один мяч. Гарри отставил телефон от уха.
— Хочешь увидеться со мной сегодня?
— Ага.
— Какие планы на обед?
— Встреча с тобой.
— То-то же, малака.
— Где?
— А ты где?
— В Хоторне.
Эндрю назвал паб в Ричмонде [52] .
— Встречаемся в час.
— Спасибо, Андреа.
— Заткнись, Апостолу. Платишь ты. — Фыркнув, Эндрю повесил трубку.
Гарри тотчас же позвонил Сэнди:
—
— Ты связался с адвокатом?
— Связался.
Он почти чувствовал, как она сияет от счастья. Сэнди любит белые розы. Значит, он купит ей белые розы.
52
Ричмонд — район Мельбурна, расположен в 2 км к юго-востоку от центра деловой части города.
Вместо роз он купил ей музыкальную шкатулку. Освободился в Хоторне раньше, чем ожидал, и решил минут пятнадцать прогуляться по Берк-роуд, разглядывая витрины. В одной из них он углядел инкрустированную серебром медную шкатулку с выгравированной золотом надписью, как он предположил, на арабском языке. Сэнди нравились всякие буддистские безделушки. Он вошел в магазинчик и показал продавщице на шкатулку.
— Красивая вещь, — восторженно произнесла девушка. Она подняла крышку. Внутренность шкатулки была обита бархатом цвета рубина. Едва продавщица открыла шкатулку, из нее полилась приятная восточная мелодия. Гарри ткнул пальцем в надпись:
— Вы знаете, что тут написано?
— Это на санскрите.
— И что это?
Он не стыдился своего невежества. Он знал, что образования ему не хватает, но не считал нужным скрывать это перед молодой продавщицей. У него были деньги, и это все, что имело значение.
— Древнеиндийский язык.
Девушка колебалась. Видимо, сама не понимала, о чем говорит.
— Вы знаете, что тут написано?
Продавщица прикусила нижнюю губу и виновато покачала головой.
Гарри улыбнулся ей и взял в руки шкатулку:
— Наверно, тут написано: «Иди в задницу, америкашка». Девушка беззвучно охнула, а потом вдруг прыснула со смеху. Гарри подмигнул ей:
— Заверни это для меня, лапочка, да покрасивее. Это — подарок для моей благоверной.
Эндрю пил пиво за стойкой бара, когда Гарри вошел в паб. Здесь недавно делали ремонт, но новые владельцы постарались сохранить оригинальный декор, и все новые дополнения тоже соответствовали стилю поздней Викторианской эпохи, в котором было построено само здание и созданы его интерьеры. Гарри быстро обвел взглядом зал. Хм… неплохо. Надо бы как-нибудь поужинать здесь с Сэнди. Он хлопнул Эндрю по спине. Адвокат, все еще в пиджаке и галстуке, обливался потом. Он был худ, словно богомол, и настолько высок, что, когда сидел на табурете, лоб его приходился вровень со лбом стоящего Гарри. Друзья обнялись, и Эндрю попросил у бармена еще бокал пива. Гарри движением руки показал, что пить не будет, но Эндрю проигнорировал его жест:
— Uno, per favore [53] .
— Я же за рулем, приятель.
— Поедим, выпьем кофе. Будешь как огурчик. — Эндрю подозрительно посмотрел на него. — Или, может, ты теперь за здоровый образ жизни?
— Ну вот еще!
Гарри плюхнулся на табурет рядом с Эндрю и пробежал глазами меню, начерканное на черной доске.
— Кормят вкусно?
— Не вкусно, а очень вкусно.
Кормили здесь и впрямь вкусно. Гарри, зная, что сегодня у него не будет времени сходить в тренажерный зал, заказал порцию жареных кальмаров. Эндрю проблемы лишнего веса не волновали, он заказал гамбургер с чипсами и бутылку вина, которую почти целиком выпил один. Гарри восхищался способностью адвоката есть в свое удовольствие и не поправляться. А все потому, что тот был живчик, ни секунды не сидел без движения. Эндрю всегда был таким, сколько он его помнил. В детстве и юности они жили по соседству в Коллингвуде [54] .
53
Uno, per favore ( итал.) — Один, пожалуйста.
54
Коллингвуд — район Мельбурна, расположен в 3 км к северо-востоку от центра деловой части города.
— Помнишь мисс Баллингхэм?
— Кого? — спросил Эндрю с набитым ртом.
— Мисс Баллингхэм, учительницу в четвертом классе.
— А-а… ту психопатку. Боже! Сейчас она, наверно, где-нибудь в тюрьме строгого режима. Надзирательницей.
— Ну не так уж она была плоха.
Эндрю проглотил то, что жевал, и посмотрел на своего друга. Положил вилку, пригубил бокал с вином:
— Так в чем дело, малака?.
Гарри слышал, как его нога пяткой отбивает дробь на полу: стук-стук-стук. Усилием воли он остановил свою ногу:
— Некоторые считают, что я такой же, как она.
Эндрю изумленно посмотрел на него, потом отмахнулся:
— Да ну, какая из тебя мисс Баллингхэм?
— Конечно, я — не мисс Баллингхэм, черт бы ее побрал. — Гарри выругался по-гречески.
Эндрю вытер губы и подбородок, скомкал салфетку и швырнул ее на стол. Схватил сигарету, откинулся на стуле и громко рыгнул.
— Все, я сыт. Давай к делу. — Он стал раскачиваться на стуле. — Не волнуйся, малака, я обо всем позабочусь. Тебя никогда не обвиняли в насилии, за тобой числится один мелкий проступок, который ты совершил еще пацаном; ты — хороший отец, хороший муж, хороший бизнесмен. Тебя не повесят за то, что ты выпорол какого-то щенка, который заслуживал взбучки.
— Так и сказать на суде?
Эндрю рассмеялся. Пепел упал ему на рубашку, он рассеянно стряхнул его.
— Нет, ты будешь изображать раскаяние, будешь вести себя, как любящий муж и отец. Что соответствует действительности. А говорить буду я. Вот почему твой карман пустеет, малака; ты платишь за возможность посмотреть мое блестящее выступление. — Эндрю рыгнул, опять умышленно громко, чтобы шокировать сидящих за соседними столиками. — Если нам повезет, тот тукнутый неудачник явится на суд пьяным. Так что не беспокойся.
— Сэнди спрашивает, когда это будет.
— Вах… — Эндрю беспечно развел руками. — Не раньше, чем через несколько месяцев.
— Я хочу знать точную дату.
— Уведомление мы, наверно, получим в следующем месяце. А что за спешка?
— Просто хочу, чтоб все скорее закончилось. Хочу разделаться с этим раз и навсегда.
Эндрю презрительно махнул рукой над столом:
— Все это ерунда, приятель. Что самое страшное может произойти?
— Ты сказал, я могу получить судимость. Уже вторую.