Пошел вон, Чернов!
Шрифт:
Зачем?!
Зачем он это сказал?
Его «люблю» и «девочка моя» включают мои тормоза.
Больно. Очень больно.
Пытаюсь отключиться от этого, выкинуть всё из головы и действительно представить, что я его любимая девочка.
Чувствую, как его рука накрывает меня между ног, а губы спускаются на шею, оставляя засосы. Выгибаюсь, ловя яркие вспышки возбуждения, царапаю его плечи, с губ срывается стон.
Это так пронзительно больно…
Закрываю глаза, и моя богатая фантазия снова подкидывает мне картину точно такого же страстного, горячего Руслана, только не со мной. ОНА
Не могу!
Я так не могу! Даже ради выгоды.
Не умею я притворяться и имитировать.
Начинаю отталкивать его, упираясь в сильную мужскую грудь.
— Всё, Чернов! Хватит! Отпусти меня! — толкаю, пытаясь увернуться. Но Руслан, наоборот, сильнее впечатывает меня в матрас и с рычанием кусает за шею. — Да всё! Не могу я так! — истерично всхлипываю. — Не могу и не хочу!
— Кошечка моя, тихо, — сипло уговаривает меня, начиная целовать очень нежно и ласково. — Расслабься. Не могу я остановиться. У меня секса не было год.
— Ахахах! — начинаю истерично смеяться. И, чтобы его остановить, размахиваюсь и даю звонкую пощёчину. Ещё и ещё, отбивая руку. Руслан останавливается, нависая надо мной, упираясь кулаками в подушку по обе стороны от моей головы. — Никогда не поверю, что ты год не трахался. Прекрати мне врать. Не верю! Это не про тебя. Ты так не умеешь! — выплевываю ему в лицо. — Отпусти! — с яростью проговариваю я и снова толкаю его в грудь со всей силы. — Не отпустишь – возненавижу тебя еще больше, чем есть! — с ненавистью проговариваю ему в лицо.
Правильно говорят, люто ненавидят только любимых.
Зажмуриваюсь, сердце уходит в пятки, когда Руслан размашисто бьет кулаком в подушку рядом с моей головой. А потом скатывается и падает на спину, зажмурившись, пытается отдышаться. Быстро встаю с кровати, чувствуя, как горит кожа там, где он прикасался.
— Ты нормальная вообще? Сама же пришла, — хрипит Руслан, потирая лицо.
— Нет. Я дурная на всю голову.
А что я могу сказать?
Заворачиваюсь в полотенце и сбегаю вниз в ванную, запираясь там.
Мой план потерпел крах. Я – тряпка. Сидеть мне тут теперь вечно.
Глава 10
Руслан
Если вы полагаете, что я не понимаю Ярославу. Что мне эгоистично кажется, что она должна на всё закрыть глаза и простить меня, такого оху*нного, то вы ошибаетесь. Я хорошо ее понимаю. Потому что испытываю ровно то же самое. Меня выворачивает от мысли, что она отдаётся другому, какому-то левому хрену. Мне хочется разнести всё вокруг и придушить ее. Потому что ревность и чувство собственности жгут грудную клетку. Мне хочется всех уничтожить и заодно убиться самому. Но, сука, она сделала это после меня, после того как разорвала отношения, а я – наоборот. И, как ни крути, в этой ситуации мудак всё равно я. Но это не отменяет моей животной ревности.
И вот когда она пришла ко мне совершенно обнаженная, я хотел стереть с ее тела все чужие прикосновения
Как разбить эту стену из ее неприятия меня, я, мать вашу, не знаю. И меня рвёт на части.
Где-то в глубине души я понимаю, что это всё бесполезно, бессмысленно, практически невозможно. Всё. Не исправить больше ничего. Шансов нет. Но я не хочу этого принимать. Да, эгоистично не хочу. Мне проще действительно сгореть с ней вдвоем в одном доме. Чем отпустить жить счастливой жизнью с другим. Похоже на больную одержимость. Теперь вы понимаете, какую панику я словил, когда понял, что не просто подсел на женщину, а стал ей одержим? Меня это испугало. Ну и вы в курсе, какой херни я натворил на этой панике потом.
Всё, назад не отмотаешь и не сотрёшь. Не придумали еще такого ластика.
На мне опять её сладкий запах с тонкой ноткой остринки, который не даёт мне уснуть. Кошка у меня сладкая, но острая, с перчинкой.
Всю ночь мучаюсь на диване и не могу уснуть. Потому что прошло уже много часов после нашего несостоявшегося секса по ее инициативе, а мое тело до сих пор крутит. И этот запах, который я впитал… Мне бы пойти смыть его и переодеться, но я, как мазохист, не хочу этого делать. Пусть на мне будет хоть что-то от неё.
И, видимо, поэтому мне снова снятся яркие эпизоды из нашего прошлого…
***
— Куда собралась? — хватаю Славу за платье, тормозя. — Ливень. Ты только переболела.
Забираю Ярославу из кофейни, в которой она универсал: и директор, и управляющий, и официант, и бухгалтер. Слишком активная Кошка. И меня это возбуждает. Тут такой огонь, что я горю от каждого ее прикосновения.
— Стой здесь! Не двигайся, — понижаю тон, чтобы до этой Кошки дошло.
— Да прекрати. Это тёплый дождик, — снова делает шаг с крыльца. — Лето на носу. Слышишь, гроза. И пахнет как.
Всё-таки выбегает под дождь.
— Мать твою, Ярослава! — снова затаскиваю ее на крыльцо. — Какой, на хрен, теплый. Я сказал, стоять здесь и ждать, когда я подгоню машину!
Смеется, но кивает. Ни хрена не боится. Только переболела воспалением после того, как искупалась в холодном бассейне. Это же надо было додуматься – залезть в мае в бассейн. Жарко ей было. И опять лезет под дождь.
— Чернов, ты такой милый, когда злишься.
Милый…
— Выйдешь под дождь – я тебя мило выпорю ремнем, чтобы запомнила надолго, — рычу. А она опять смеётся.
Сам усмехаюсь, качая головой, и убегаю на стоянку через дорогу за машиной. Другого места для парковки не было. Центр.
Добегаю до машины. Щёлкаю сигнализацией, а замок не открывается. Жму ещё и ещё, машина пищит, но не открывается. Заклинило из-за дождя.
Пока вожусь с брелком, пытаясь его высушить, пока открываю и разворачиваюсь в положенном месте, проходит минут десять.
Подъезжаю к крыльцу и охреневаю, замечая, как мою Кошку хватает за руку какой-то мужик, а второй стоит рядом и ухмыляется. Слава пытается отбиться, не слышу, что говорит, но по хищному оскалу вижу, что что-то язвительное, то, что мужикам не нравится. Она может. И она, бл*ть, права. Что бы ни сказала, права. Нехрен трогать чужую женщину.