Послание, или Зов утомлённой Земли

Абалихин Александр

– Возвращайтесь быстрее! И за мыс не заходите, там ручей впадает в озеро, и лёд в том месте может тонким быть, – предупредил Степаныч.

– Не волнуйся, Анатолий Степаныч! – сказал Перегудов.

Он повесил на плечо ружьё, прихватил рыболовную снасть, сделал шумный горячий выдох и распахнул дверь.

В сени ворвался морозный воздух – дурманящий, пахнущий ранней весной, набухшими почками и подтаявшим на солнце снегом.

– Как хорошо! – воскликнул Максим Петрович, спустившись с крыльца.

Следом за Перегудовым, на улицу

вышел Каратаев, взявший с собой пешню.

– Ого-го! Сейчас мы медведя завалим! Ура! – закричал Сергей, потрясая ружьём.

– Осторожнее с ружьишком играй, богатырь! Не дури! – крикнул егерь. – Лес смирение и тишину любит.

Протрезвевший на морозе Перегудов и успокоившийся Каратаев обошли избу и направились по еле заметной тропке, утопавшей в глубоком снегу, в сторону леса. Перегудов, тяжело дыша, шёл первым. Морозный воздух освежил его, а по телу разлилась приятная истома, вызванная, как посчитал Максим Петрович, умеренным употреблением спиртного. Они вступили в лес.

– Далеко до озера? – спросил Перегудов.

– Не очень. Хотя по такой узкой и неровной тропке топать мало удовольствия. У меня уже ноги болят, – вздохнул Сергей.

– Зато, какая нас ждёт рыбалка! Я ведь так давно на природе не был! – признался Перегудов. – Москва ведь меня совсем растворила в себе, так же как соль, которой посыпают улицы, растворяет корни живой травы на газонах.

– Максим Петрович, не говорите громко, – попросил Сергей.

– Ты что? Боишься, медведь услышит? – усмехнулся Перегудов.

– Не боюсь, но не люблю с крупными хищниками связываться. Мне часто снятся сны, в которых я сражаюсь с невиданными чудищами.

– Ну и как успехи? Много чудищ завалил?

– Ага, – немного смущённо произнёс Сергей. – И животные небывалые такие… Кстати, майор, вы в моих снах тоже появляетесь.

– Давно это с тобой?

– Да как со службы вернулся, так и снятся такие сны.

– Тебе после службы должны сниться твой сержант и начальник части! По крайней мере, они на роль чудищ, как нельзя лучше, подходят. Вот мне полковник Головастый до сих пор снится, – неожиданно признался Перегудов. – Командую я им во сне, словно рядовым: «Встать – лечь, встать – лечь»! И ведь над солдатами я никогда не позволял себе глумиться, а вот над этим типом хоть во сне хочется поиздеваться.

– Ну, это обычный сон.

– Я тоже признаюсь тебе, что и мне снятся порой странные сны про невиданный мир. Между прочим, тебя я тоже часто вижу в тех снах.

– Может, это из-за того, что в части, в которой мы служили, мощные локаторы работали?

– Может, из-за этого… Слушай, ты ступай вперёд, а то всё время напираешь сзади. Все ноги мне оттоптал. Ты молодой, шагаешь быстро! – сказал Перегудов и пропустил юношу вперёд.

Вскоре они вышли к окружённому лесом заснеженному озеру.

– А вот и оно – Окунёвое озеро! – объявил Каратаев.

– Наконец-то добрались! Сейчас рыбы наловим, – сказал Максим Петрович.

И тут

за спиной он почувствовал чьё-то присутствие. Перегудов медленно оглянулся и увидел огромного медведя, который приближался к ним. Перегудов швырнул в снег рыболовные снасти, сорвал с плеча ружьё и выстрелил в зверя. Медведь взревел, бросился вперёд и, зацепившись лапой за куртку Перегудова, притянул его к себе.

В этот миг сверху на медведя спрыгнула крупная пятнистая рысь и вцепилась зубами медведю в загривок. Шатун отпустил Перегудова и попытался сбросить с себя неожиданную спасительницу майора.

В это время Каратаев, кинув в сторону пешню, несколько раз попытался выстрелить в медведя, однако ружьё давало осечки. С досады юноша швырнул его в снег.

Воспользовались передышкой, Сергей и Перегудов выбежали на заснеженную равнину озера. Тем временем рысь прекратила вести неравный бой с медведем и, бросившись к ближайшей ели, взлетела по стволу и скрылась среди густых ветвей.

Медведь подошёл к ели, на которую забралась рысь, но забираться на дерево не стал. Шатун развернулся и направился к людям, которые быстро уходили от него по заснеженному льду озера.

– Ты зачем ружьё и пешню бросил? – строго спросил почти бежавший по глубокому снегу полностью протрезвевший Перегудов.

– Так ведь ружьё осечку за осечкой давало, – оправдывался Сергей. – К тому же вы сами, Максим Петрович, рыболовные снасти в снег выкинули, а это тоже не дело.

– Причём тут снасти?! Я же учил тебя, Каратаев, что оружие нельзя оставлять на поле боя.

– Так ведь здесь не поле боя. Тут не пойми что происходит! Разве бывает такое, чтобы рысь на медведя нападала? Да ещё в тот момент, когда медведь собирается задрать человека?

– Невероятно! Спасибо рыси, а то ведь, я подумал, что мне конец пришёл, когда шатун на меня набросился. Как ты думаешь, я попал в медведя?

– Попали, Максим Петрович. Раненый он. Я кровь на снегу видел. В момент выстрела медведь дёрнулся. Но зверь крепкий оказался. Смотрите, как он за нами быстро идёт!

Не сбавляя шага, Перегудов вытащил из кармана порванной медведем куртки фигурку чёрной кошки.

– Ты погляди, медведь, словно за ней тянулся, – сказал Перегудов, пряча талисман за пазуху. – Похоже, снова меня эта штуковина выручает. И снова, на этот раз, лесная кошка – рысь, меня спасает. Мистика!

– А медведь-то всё идёт за нами! Всё ему нипочём – и пуля, и когти рыси!

– Вот же гад! Я его сейчас завалю, – пообещал Перегудов, поднимая ружьё.

– Может, лучше пойдём быстрее. Медведь, всё-таки, ранен, нас не догонит. Сейчас сделаем круг и вернёмся к своей тропе, а там и до избушки Степаныча рукой подать, – предложил Каратаев.

– А ну как медведь залижет раны и, потом, как мы уедем, придёт к Степанычу и сожрёт его! Нет уж, я прикончу шатуна.

– А ведь мы по озеру уже за мыс зашли. Степаныч предупреждал, что здесь лёд может быть тонким.