После измены (сборник)
Шрифт:
И они выживали. Шли на сделки с совестью, наступали на горло собственной песне, глушили гранатой свои чувства. Приспосабливались.
Потому что им не повезло – они родились «не в столице». А их маленькие и не очень городки, их «родины», совсем не давали шансов – никаких.
Но они очень верили, что им повезет! Очень верили.
Иначе бы – не выжили.
Ростислав Олегович нервничал. Видел пустые Лилькины глаза. И понимал, что Лиля с крючка не соскочит. То есть – вряд ли соскочит. Хотя… Все бывает –
И он решился! Пригласил Лилю в кафе у метро, купил букет гвоздик и сделал предложение руки и сердца. Точнее – руки. Но Лилю эти подробности не очень интересовали.
Она молчала и смотрела в чашку жидкого кофе. Крутила в руке кофейную ложечку. Глаз не поднимала. И по-прежнему молчала.
Ростислав Олегович занервничал и заерзал на стуле, даже вспотел от напряжения.
Лиля вздохнула и подняла глаза.
Несколько минут она рассматривала «предложанта», в глазах – одна сплошная тоска. Такая тоска…
Потом тихо, со вздохом сказала:
– Я подумаю.
Ростислав Олегович опешил и вспотел окончательно. И даже в душе возмутился. Подумаешь, невеста на выданье! Дело к сорока (преувеличение), собой не красавица (ну да, здесь он прав). Бедна, как церковная мышь (истинная правда), а все туда же.
Подумает она, видите ли!
Он обиделся и сдержанно кивнул. И даже попытался пошутить – что ему и вовсе не свойственно:
– Наше дело – предложить! – И криво усмехнулся.
Лиля встала и надела пальто, медленно застегнула пуговицы и поправила шарфик. Двинулась к выходу. Ростик галантно приоткрыл дверь и пропустил ее вперед. На улице Лиля обернулась и сказала:
– Пока.
Он сглотнул тугой комок обиды и с достоинством кивнул.
Лиля медленно побрела на автобусную остановку.
Забытые желтые гвоздики подсыхали на столике в кафе.
Лиля шла и плакала. Потом разозлилась: хороша невеста! Приличный человек сделала ей предложение, впереди замаячила отдельная квартира с добротным и свежим ремонтом (Ростик готовился к семейной жизни основательно). Можно было начинать мечтать о новых шторах, кастрюлях в цветочек, пушистом коврике в собственной ванной.
Да о ребенке можно было начать мечтать! Какие там коврики и кастрюли!
И тут она разревелась с удвоенной силой. Редкие прохожие бросали на нее короткие взгляды. Никого и ничем не удивишь в этом городе. Всего навидались. Ну, ревет тетка – поревет и перестанет. Все торопились по своим делам. Своих проблем, знаете ли…
Лиля зашла в свою комнату. Зинаида храпела, открыв рот. На столе стояла пепельница, полная окурков, и початая бутылка дешевой водки.
Лиля села на стул и оглядела комнату. Занавеска висела на бельевой прищепке. Люстра тускло светилась замызганной лампочкой, обои – в пятнах масла и вина – отделялись от стены и заворачивались на углах.
Она вышла из комнаты и достала телефон.
– Привет, – веселым голосом бросила она.
– А… Ты… – зевнул Марик.
– Замуж
– И чего? – осведомился он.
– Ну… Думаю, – ответила она.
– А чего думать-то? – удивился Марик. – Хата есть? Работа? Не пьет?
– Есть. Все есть, – устало ответила Лиля.
Она поняла, к чему клонит этот балагур.
– Ну, мать! Тогда – вперед и с песнями! – искренне посоветовал Марик. – Или ты думаешь? – удивленно уточнил он.
– Уже нет. – Лиля положила трубку.
Свадьба была. Точка или многоточие? Скорее – последнее. Жених экономил на всем: на платье, костюме, угощении. Было противно. Очень противно. Но в принципе Лиле было все равно – как будет, так и будет. Грустить, плакать и убиваться тоже расхотелось. Просто сил на это уже не осталось. Матушка жениха пристально изучала молодую и хмурила брови. Невестка ей определенно не нравилась. «Молью траченная», – подумала она.
Все прошло тихо – гостей было немного – пара подружек маман с постными лицами и хорошим аппетитом, пара престарелых тетушек жениха. Никаких друзей (вряд ли они и были) и коллег. Ростик сказал – лишние траты.
После свадьбы поехали в квартиру. Лиля подумала, что здесь она вряд ли когда-нибудь почувствует себя хозяйкой. Ростик стелил постель – тщательно расправлял складки на простыне. Лиля болезненно поморщилась и вышла на кухню.
«Не то в жизни переживали», – подумала она и лихо махнула полстакана коньяка.
Семейная жизнь сюрпризов не принесла – утром шли к метро на работу, вечером молча ехали домой. Лиля готовила ужин и молчала. Ростик смотрел телевизор и тоже помалкивал. Ужинали в полной тишине. Даже новых кастрюль с цветочками Лиле больше не хотелось. Ростик рано укладывался спать, а Лиля искала дела – то погладить, то постирать, то сварить суп назавтра.
Она осторожно подходила к кровати и… видела, что Ростик спит. Она облегченно вздыхала и аккуратно просачивалась под одеяло. У Ростика были очень холодные ноги. Лиля вздрагивала и отползала на край кровати.
Плановый семейный секс закладывался на субботу. Тут уж суп не поваришь и за утюг не возьмешься.
Субботу Лиля не любила. Целый день вместе, надо приспосабливаться. В воскресенье утром ходили за продуктами – покупали в складчину.
Ростик искал подешевле и очень радовался скидкам и акциям.
В воскресенье Ростик ездил к матушке. Лиле не предлагал – и она была счастлива.
Однажды ее свалила жестокая ангина, и она две недели пролежала дома. От нечего делать залезла на сайт знакомств и стала переписываться с французом по имени Жак. Жак был симпатичный холостяк сорока пяти лет. Писал, что восемь лет жил с какой-то тетенькой, русской по происхождению, и тогда выучил русский язык. Тетеньку ту он очень любил и даже хотел на ней жениться, но… Не сложилось – бедная женщина разбилась на машине.