После меня
Шрифт:
— Знаешь, ты выглядишь умопомрачительно! — говорит он.
— Откуда ты это знаешь? Ты ведь еще не видел платья.
— Я сейчас вижу тебя своим мысленным взором, — отвечает он. — И думаю, что ты будешь выглядеть даже лучше, чем я себе это представляю.
Папа по дороге домой молчит. Я думаю, он размышляет над тем, что в воскресенье ему предстоит вернуться после свадьбы в пустой дом. Он припарковывается на единственном у нашего тротуара свободном месте. Я выхожу и иду к багажнику, чтобы забрать из него платье. Оно упаковано в белый пакет так, чтобы не было видно ни малейшей его детали.
— Мне можно заглянуть в пакет? — спрашивает папа.
—
Он улыбается довольно грустной улыбкой и заходит в дом. Я отношу платье прямиком на второй этаж, в свою комнату, и вешаю его в платяной шкаф. Когда я спускаюсь вниз, папа сидит за кухонным столом. На столе — какой-то подарок: плоская квадратная коробка, завернутая в серебристую бумагу и завязанная голубой лентой.
— Что это? — спрашиваю я.
— Кое-что для тебя.
— И мне позволяется открыть это прямо сейчас?
— Да, но сначала тебе надо прочесть вот это. Имей в виду, это от мамы.
Он протягивает мне какой-то конверт. На нем написано маминым почерком мое имя. Я смотрю на него, и моя рука начинает дрожать.
— Она написала это тебе незадолго до того, как умерла, — говорит папа. — И попросила передать это тебе, когда придет время. Если ты хочешь пойти с ним в свою комнату, я не возражаю. Или же я могу прочесть его тебе.
Я качаю головой, открываю конверт и вытаскиваю из него два листка бумаги.
Дорогая Джесс!
Извини, если это тебя как-то шокировало. Наверное, это воспринимается как нечто весьма странное, даже жуткое: я обращаюсь к тебе из могилы, — но это показалось мне неплохой идеей. Одним из самых тяжелых моментов прощания является осознание того, что я не буду находиться рядом с тобой во время знаменательных событий твоей жизни. Папа — хороший человек, очень хороший человек, один из самых лучших, но бывают ситуации, когда девушке очень нужна мама, и я подумала, что сейчас ты оказалась в одной из таких ситуаций.
Ты выходишь замуж! Я вынуждена признаться, что мне в данный момент как-то странно даже думать о таком, потому что ты сейчас представляешь собой вздорного пятнадцатилетнего подростка, который ходит в разорванных джинсах и ботинках «ДМ» и который, несомненно, закатит в ответ глаза, если я хотя бы просто упомяну что-нибудь о свадьбе.
Впрочем, вполне возможно, что ты не выходишь замуж, потому что я сказала папе, чтобы он дал тебе это, когда ты найдешь себе спутника жизни, поэтому, возможно, ты просто живешь с ним. Это тоже хорошо. Документ ведь — это просто листок бумаги, и он для меня не важен. Что для меня важно — так это чтобы ты была счастливой.
Но в любом случае я тебя поздравляю! Я не знаю, сколько лет тебе будет, когда ты прочтешь это, — восемнадцать (это вряд ли, я знаю), двадцать пять, сорок пять или сколько-то еще, — но я очень рада, что ты нашла человека, с которым хочешь провести всю свою оставшуюся жизнь. А жизнь — она ведь нелегкая. Оттого, что ты выходишь замуж, жизнь легче не становится, но это, однако, означает, что рядом с тобой появляется человек, готовый помочь тебе, когда жизнь станет особенно тяжелой. Я надеюсь, что этот человек достоин тебя и что он любит
Больше же всего я надеюсь, что он будет любить, лелеять и опекать тебя так, как ты того заслуживаешь. Всегда помни, что ты восхитительная и, чтобы быть достойным тебя, он тоже должен быть восхитительным.
Как я тебе не раз говорила, для меня неважно, насколько круто выглядит парень на стене в твоей спальне (я признаю, что Роберт Паттисон [28] очень даже крут), лишь бы только он относился к тебе надлежащим образом, а иначе тебе нужно от него избавиться.
28
Роберт Паттисон — британский актер и музыкант.
Папа не идеален (никто из нас не идеален), и он, наверное, еще больше облысел после того, как меня не стало (еще он, наверное, по-прежнему носит тот свой дурацкий кардиган), но ничего из этого не имеет никакого значения, потому что у него золотое сердце и потому что он был для меня в течение этих последних нескольких лет очень надежной опорой.
Когда ты рождалась на свет, Джесс, ты меня очень сильно порвала. Не так, как это иногда бывает при родах, а гораздо хуже: ты, выходя из меня, порвала мне прямую кишку (ты держала руку вокруг головы, но ничего страшного, я простила тебя давным-давно). Меня потом пришлось зашивать в операционной. Очень много стежков: мне даже не сказали сколько, потому что их было уж очень много. И когда меня выписывали из больницы, мне сказали, что, когда я в ближайшее время пойду в туалет «по-большому», может получиться так, что стежки разойдутся. Поэтому, когда мне понадобилось пойти в туалет, я так сильно боялась, что они и в самом деле разойдутся, что твой папа пошел в туалетную комнату вместе со мной и держал меня за руку. Я понимаю, что это, возможно, выглядит не очень романтичным, но именно в этом и заключается настоящая любовь, Джесс. Именно в этом, а не в той чепухе, которую показывают в диснеевских мультфильмах.
В общем, я надеюсь, что человек, с которым ты решила провести всю свою оставшуюся жизнь, — именно такой человек. Человек, который неизменно будет рядом с тобой тогда, когда ты будешь в этом очень сильно нуждаться. Человек, который никогда не бросит тебя наедине с твоими проблемами.
Я оставила тебе подарок. Это то, что я надела, когда выходила замуж за твоего отца. Я надеюсь, что ты будешь такой же счастливой, какими были мы, Джесс. И знай, что и я счастлива оттого, что счастлива ты.
Неизменно люблю тебя.
Мама. X
Я кладу письмо на стол и заливаюсь слезами. Папа опускается рядом со мной на колени и обнимает меня. Он притягивает меня к себе и покачивает меня, поглаживая по волосам. В этот момент я забываю, что мне уже двадцать три года. Я снова чувствую себя ребенком, и мне хочется, чтобы папа обнимал меня так всегда, заставляя все плохое обходить меня стороной.
— Она очень сильно любила тебя, — в конце концов говорю я между всхлипываниями.