После развода. Другая дверь
Шрифт:
– Слушай сюда, - проговорил жестко. – Тебя разводят. Понимаешь? Это мошенники.
Наталья встала, а он ей махнул, мол, спокойно. И перевел на громкую связь.
– А вы кто? – послышался растерянный голос Дениса.
– Друг, - отрывисто бросил в трубку Глеб.
Скользнул по ней взглядом и отвернулся. А потом коротко, рублеными фразами объяснил.
– Много вложил?
– Да, - поблеял Денис.
– Не вздумай вкладывать больше. Иначе вообще потеряешь весь свой бизнес и еще окажешься в долгах.
– Нет, я…
– И не бери. Договор заключал? Если заключал, постарайся все, что сможешь из них по договору вытрясти. И больше туда ни копейки. Понял, нет?
– Понял, - наконец проговорил Денис.
– Бывай, - обронил Глеб.
Сбросил вызов и протянул телефон Наталье:
– Извини.
Она ведь то же самое собиралась сказать сыну, только в более мягкой форме. А Глеб вот так, жестко, по-военному. Хотя, наверное, так и нужно. Денис давно уже не мальчик, тридцать лет почти. Но ведь он ее сын, у нее всегда будет болеть за него сердце. И неважно, как он до того к ней относился, этого не изменить.
Просто неприятно. И жаль, что Глеб все это слышал.
– Это ты извини, - она попыталась бледно улыбнуться.
И тут же оказалась в его объятиях. Он притянул ее к себе и проговорил, уткнувшись в макушку:
– Успокойся, все будет хорошо. Решим этот вопрос.
Это было неожиданно и неправильно. С этим должен был разбираться Захар. А ему с чего бы на свои плечи проблемы ее детей взваливать.? Но так правильно по-мужски прозвучало.
– Глеб… - прошептала она, поднимая голову.
А он приложил ей пальцы к губам:
– Молчи.
И потом вдруг выдал:
– Давай я тебе покажу мою квартиру?
То есть? Она не успела ответить, дождик закапал.
Глеб взглянул наверх и ловко, одним движением увел ее под навес. Но не выпустил из объятий и теперь смотрел в глаза. Ждал.
Сейчас это был уже совсем другой уровень. И да, между ними что-то происходило, это невозможно было отрицать.
Но тебе же почти полтинник, вам на двоих больше ста, говорил разум. Ты же всего пару месяцев назад развелась. И снова кидаться в отношения?
Ну зачем же кидаться, могла бы она ответить внутреннему голосу.
Просто двигаться потихоньку, шаг за шагом. Ведь всегда можно повернуть назад. Или нельзя. Но это было уже неважно.
Потому что между ними действительно что-то происходило. Что-то давно забытое из молодости. Шанс туда вернуться, надо просто сделать этот шаг.
Она кивнула и сказала:
– Да.
Надо было видеть, какой у него проскочил взгляд. Мужчина шумно выдохнул и стал оглядываться, прикидывая, где бы им лучше сойти. А дождик еще припустил.
Потом они бежали под дождем по лужам, ехали в такси по вечернему городу, а у нее в голове крутилось:
…всё, что тебя касается, всё, что меня касается,
***
Квартира у Глеба была на Васильевском острове.
Большая, хорошая. Но элитным жильем Наталью было не удивить, она жила примерно в таком же. Просто…
Вот это настроение. Как у подростков.
Когда говоришь одно, а мысли в голове крутятся совсем о другом, и сладкий холодок в легких. Пока он выбирал, какую выпивку поставить на стол, она попыталась заглянуть в холодильник в поисках съестного. А там – да. Майонез.
Только выпрямилась и обернулась, чтобы сказать:
– Глеб, у тебя там мышь повесилась.
Как оказалась у него в объятиях.
Разве тут можно думать, соображать что-то? Только выдохнуть, сказать:
– У тебя борода колется.
– Хочешь, сейчас сбрею, - а у него голос срывается, дрожит от нетерпения.
– Потом…
***
Потом не вышло, пришлось сворачиваться. Потому что Прохор был на посту и стал вызванивать ее, как заправская квочка. А Глебу так вообще безапелляционно заявил, когда тот попытался перехватить телефон:
– Ей завтра рано вставать! Что значит, у тебя переночует?! Ничего не знаю, я должен быть уверен, что с Натой все в порядке! Вези ее сюда.
Он еще встречал их на улице перед отелем. И пофиг, что дождь. Смерил Глеба грозным взглядом, когда они вылезали из такси, а потом и вовсе выдал, ткнув в него пальцем:
– Сегодня ночуешь у меня.
Рука-лицо, просто рука-лицо, Наталья чувствовала себя нашкодившей девчонкой. Хотелось закрыться ладонью и хохотать. В конце концов, она ушла к себе спать, а мужики отправились немного посидеть и догнаться в баре.
А ночью…
***
Она уже практически спала, во всяком случае, собиралась уж точно. И вдруг осторожный стук в дверь. И один в один повторяется вчерашний сценарий.
На пороге Прохор, на плече у него, тяжело опираясь, Глеб.
– Ната, - Проша нервно дернулся. – Его что-то опять развозит. А я не умею, не знаю, что с ним делать, если вдруг станет плохо.
– Ммм, - простонал и мотнул головой Глеб.
Да что ж такое…
Она всплеснула руками, сразу показала в комнату.
– Давай, заводи его сюда. Аккуратнее.
– Ага, ага, - забормотал Проша.
Потом Глебу дойти до кровати, и сразу засуетился:
– Ну, я это. Пошел. Если что – звони.
– Да, конечно, - Ната прошла проводить Прохора.
Не успела за ним закрыться дверь, Глеб был за ее спиной,
– Ты же… - она тихонько ахнула, поворачиваясь в его объятиях.
– Тихо-тихо... все хорошо, Ната. Еле дождался…
И бессмысленно было спрашивать, как он провернул все это, потому что он уже целовал ее. И все продолжилось ровно с того момента, на котором им пришлось прерваться.