После третьего звонка
Шрифт:
– Зачем ты назвал ее Таней?
– спросила Таня, отодвигаясь в сторону.
– Видимо, я просто не знаю на Земле никакого другого женского имени - только одно твое, - пробормотал Виктор.
– Хочешь, я вас познакомлю?
– Не надо, - сказала Таня и отодвинулась еще дальше.
– Она испугается.
– Чего тут пугаться?
– удивился Крашенинников.
– А впрочем, ты, наверное, права. Ты приходишь ко мне, как приходит дождь, и деваться некуда. И это называется счастьем... Я не успел спросить тебя: ты любишь дождь? А какое время года больше всего? Я с тех пор люблю одну дождливую мокрую желтую осень - смутное время, когда все
– Он осекся и замолчал.
– У тебя был такой застывший, страшный профиль, словно из слоновой кости, а глаза смотрели в небо, которое непрерывно сыпало и сыпало холодным дождем... И я лежал возле тебя, уткнувшись в твое плечо, и все ждал, все надеялся, как безумный, что ты вот-вот встанешь и засмеешься... А рыжие точки превратятся в тире...
Таня не ответила. Облачко неподвижно стояло в воздухе у стены.
– Бедный мальчик!
– наконец прошептала она.
– Почему ты прячешь мой портрет?
Виктор вздрогнул.
– Откуда ты знаешь? О твоем портрете не знает ни одна живая душа! Я не показывал его даже Алексею!
– Ты забыл, как сам утверждал, что "мне сверху видно все"?
– усмехнулась Таня.
– Ты мог бы получить за мой портрет огромные деньги. Он великолепен!
– Нет!
– в ужасе закричал Виктор, вскакивая на ноги.
– Ты кощунствуешь, Таня! Я никогда бы не смог его продать, даже если бы мои дети умирали с голоду!
– И даже Танюшка?
– спросила Таня.
Крашенинников помрачнел.
– Это вопрос на засыпку, - пробормотал он.
– Нельзя ставить меня в такие тяжелые условия! Танюшка... Это какое-то неземное существо, знаешь, вроде дюймовочки! Иногда мне самому кажется удивительным и противоестественным, что у меня родилась такая вот малышка... Росинка на лепестке утреннего цветка... Что с ней будет в этой проклятой житухе? Я так боюсь за нее!
– Обалдуй!
– ласково сказала Таня.
– С ней будет все хорошо! А у Геры, кажется, один сын?
– Да, - оживился Виктор.
– Знаешь, Танюша, из Сумнительного Георгия получился не сомнительный муж и отец! Впрочем, этого следовало ожидать. Он все всегда делал изумительно! "Сероглазый король"... У пацана была страшная аллергия, и Гера таскал его по врачам почти по всей стране, списывался с травниками, по-моему, даже из Тибета, кормил по строжайшей диете и вытащил, в конце концов! Сейчас все нормально. И с Нинкой он живет душа в душу...
– Виктор снова заугрюмел.
– Не то что некоторые... Не будем пальцами показывать! Останься со мной, Танечка!
Взгляд его стал умоляющим и жалким.
– Как это, Витя?
– не поняла Таня.
– Каким образом?
– Да очень просто... Ты останешься здесь навсегда! Все путем! Не будешь уходить и возвращаться, а поселишься в мастерской, потому что, когда ты уплываешь, я занимаюсь лишь одним: жду тебя... И очень боюсь, что ты вдруг не придешь...
– Нет, Витя, к сожалению, это невозможно, - грустно сказала Таня.
– Только не вопи, что "в любви ничего невозможного нет!" Видишь, как здорово я натренировалась рядом с тобой!
Крашенинников мрачно хмыкнул.
– Невозможно...
– повторил он.
– Что ты как неродная? Я недавно узнал, что на всех наших ракетах, отправляющихся в космос из Плесецка, пишут на счастье одно слово: "Таня". У кого-то из конструкторов или механиков так звали любимую девушку... А если я тебя не отпущу?
– он встал и решительно
– Никуда не отпущу - и дело с концом! Об этом ведь тоже по радио без конца поют!
– Не дури, Витя!
– попросила Таня.
– И не пробуй меня задержать - у тебя ничего не получится. А если вдруг задержусь, как ты объяснишь все друзьям и Танюше?
– Плевал я на друзей!
– гавкнул Виктор.
– Мне нужна только ты!
– и он, потянувшись вверх, с силой стиснул облачко обеими руками.
– Теперь тебе не уйти от меня!
Но это была действительно бесполезная и смешная затея. Облачко легко проскользнуло у художника между пальцев, ежесекундно меняя свои очертания и форму, то вытягиваясь, то сжимаясь, и поплыло к двери. Крашенинников стоял, опустив голову, несчастный, растерянный, красный... И Таня остановилась.
– Витя, я обещаю тебе придти завтра в это же время, - сказала она.
– Мне совсем не хочется тебя огорчать, но иного варианта не существует. Прости...
Облачко растаяло.
Назавтра он впервые заметил того мужичка, встречи с которым стали повторяться со зловещей регулярностью. Наконец он рассказал о нем Тане.
15
– Что ему от тебя надо?
– повторила вслед за Виктором Таня, грациозно покачиваясь рядом.
– Трудно сказать. Этого не знаю даже я. Но я думаю, тебе лучше не задаваться подобным вопросом. Не бери в голову. Лучше расскажи, как продвигаются дела с исследованием поэтического песенного творчества.
– А оно уже давно закончено, - оживился Крашенинников.
– Правда, обрастает с каждым днем новыми детальками и подробностями, но это мелочи. Песни, Танюша, делятся только на несколько категорий: во-первых, временны"е.
– Вре"менные?
– не поняв, переспросила Таня.
– Нет, не поняла, - терпеливо пояснил Виктор, - именно временны"е. О быстротечности времени. Ну, например, "дни летят, не вернуть их назад" и "годы летят, наши годы, как птицы, летят". Всегда в полете! Но, с другой стороны, "мои года - мое богатство". Некоторое расхождение во мнениях. Ну, это пустяки. Слишком много внимания к седине, вот где беда: "Мои виски уже в снегу, а сердце снег еще не тронул...", "Поседею, побелею, как земля зимой", "Снегопад, снегопад, не мети мне на косы", "У тебя на висках седина, и моя голова стала белой", "Голова стала белою, что я с ней поделаю", "Пусть у меня на волосах лежит, не тает снег..." Кому что нравится, и каждому свое! И, безусловно, хрестоматийное "а за окном то дождь, то снег!"
– Надо же иметь такую завидную память!
– усмехнулась Таня.
– Это не память, Танюша, это цепкость или хватка, - поправил ее Виктор и продолжал, вдохновляясь все больше и больше: - Теперь дальше: цветочные песни. Ну, обязательно, "лютики-цветочки", "расцвела сирень-черемуха в саду", "ромашки спрятались, поникли лютики". Затем "красная гвоздика", "золотые шары", "лаванда, горная лаванда", просто "городские цветы". Просьбы и просьбочки: "не дари мне цветов покупных, собери мне букет полевых", "купите фиалки". Кстати, ответ тоже имеется: "Куплю фиалки, без фиалок нет любви", а в завершение ставший просто классическим "миллион, миллион, миллион алых роз"!