Последнее дело "Валетов"
Шрифт:
— Выпьешь, куда ты денешься. Оська, лей ему в глотку! Барон, помогай!
Алексей выхватил из кармана стальной с шипами кастет и прямым ударом ткнул в зубы нападающего.
Рыжебородый, с воем, грохнулся на пол. Оська испуганно метнулся в сторону. Барон замахнулся бутылкой. Но сразу «проснувшийся» и «протрезвевший» Малинин перехватил его руку и ударом в челюсть отправил в нокаут. Зря, что ли, он почти год усердно занимался английским боксом!
На помощь своим подоспела троица дюжих игроков. Тот, что с азиатской внешностью, сноровисто накинул на шею Сергея удавку.
Сергей кинулся на помощь другу. Отшвырнув ударом ноги Шалунка, но поскользнулся на пролитом пиве и упал. Барон и Оська навалились на него и принялись заламывать руки.
— Что ещё? Всемером с двумя управиться не можете? — из соседней комнаты, дверь в которую Алексей в темноте не заметил, вышел высокий полный блондин с пушистыми усами, одетый в модный чёрный сюртук. Лавровский сразу узнал его — беговой спортсмен Ситников, он же не коронованный король Грачёвки — Щёголь. Спортсмен тоже узнал Алексея.
— Ты, кого привела сюда, стерва? — прошипел он и влепил хлёсткую пощёчину стоявшей рядом Феньке. — От самого бульвара за ними шла… Ничего такого не заметила… Дура безглазая! Это же репортёр газетный, его следить за нами наняли.
Помолчал немного и распорядился:
— Кончайте обоих.
С треском распахнулась входная дверь.
— Стоять, дьяволы! Перестреляю всех! — пророкотал густой бас. В подвал ввалился широкоплечий старик. Тот самый, что совсем недавно ехал на передней телеге ассенизационного обоза. А вслед за ним ещё с десяток «золотарей».
Ситников выхватил револьвер и не целясь, несколько раз выстрелил.
— Мать твою! — рявкнул старик, стреляя в ответ. — Ломай их ребята!
«Золотарям», похоже, не впервой приходилось заниматься такими делами. Через несколько минут всё было кончено. Самсон с подельниками и случайные посетители лежали на полу, а ассенизаторы вязали им руки — наручников на всех не хватило.
— Ты как, Лёша? Живой? — спросил старик, подходя к Лавровскому. Был он уже без окладистой сивой бороды.
— Аристарх Матвеевич! — изумился Лавровский. — Вы?
— А ты кого ждал? — усмехнулся Карасёв в усы. — Обер-полицмейстера? Или самого господа бога?
— А где Сергей? Жив?
— Цел и невредим, — ответил Сергей, разглядывая свой порванный в нескольких местах сюртук и цилиндр, безжалостно растоптанный в потасовке.
— А Ваня с Сашкой? Что с ними? — не успокаивался Лавровский.
— К Зинке-полковнице я их отправил, у неё квартира на втором этаже. Глядишь, кого сейчас и приведут.
К ним подошёл один из «золотарей». Кивнув головой на лежащего навзничь Ситникова, сказал:
— А этот-то готов. Насмерть вы его, дядя Аристарх, прямо в сердце.
— Делать больше нечего было, Паша, — вздохнул Карасёв. — Иначе он наших много мог положить.
Внимательно присмотревшись, Алексей признал в «золотаре» помощника пристава Баяновского.
Глава 28.
Примчавшийся на место происшествия пристав 2-го участка Сретенской части Капени был в ярости.
— Кто дозволил вам устраивать подобные безобразия?! — набросился он на Баяновского. — В своём участке делать нечего?! Или не знаете, что проводить облавы, обыски и аресты на чужой земле можно только по согласованию с местным приставом? Обер-полицмейстеру буду жаловаться!
— Обязательно пожалуйся, — притворно поддержал его Карасёв. — Так в рапорте и напиши: обидели, мол, пресненские сретенских, убили нашего благодетеля Щёголя; притон, где пьяных грабили, прикрыли; большие убытки несём… А я, когда его сиятельству князю Долгорукову докладывать стану, тебя уж поддержу.
— Да, что вы такое говорите, Аристарх Матвеевич! — смутился пристав. — Ну какие там убытки? Мне Щёголь самому, как кость в горле был. Но ведь не положено. Ещё и маскарад этот. Надо же додуматься — городовых «золотарями» нарядить. Как теперь перед прокурорским надзором оправдываться?
— Оправдываться вам не придётся, — успокоил его Баяновский. — Мы ищем убийцу букмекера Кумакина.
Следы привели на Грачёвку. Времени на соблюдение формальностей у нас не было. Я доложил судебному следователю Победимову, который ведёт предварительное следствие и получил его одобрение.
— Тогда совсем другое дело, — охотно пошёл на попятную пристав. Ему совсем не хотелось ссориться с Карасёвым. — От меня какая-нибудь помощь потребуется?
— Потребуется.
За спором пресненское и сретенское полицейское начальство совсем не заметило, как в комнату вошёл невысокий молодой человек со значком Императорского училища правоведения на вицмундире. Это был судебный следователь Илья Петрович Победимов.
— Потребуется. Вызовите полицейского врача для осмотра трупа и оказания помощи раненым. Пришлите городовых, и пролётки для доставления задержанных в губернский тюремный замок. Не в бочках же их везти?
— А сколько всего задержанных? — спросил Капени.
— Десять, считая двух женщин, — сказал Баяновский.
— Одиннадцать, — поправил его Сашка Соколов. — Мы в квартире полковницы двух прихватили. Какую-то малолетнюю шлюшку и… Ладно, сами увидите…
Обыски, допросы по «горячим следам» и составление протоколов шли до самого утра. В притоне веские, можно сказать неопровержимые улики, находили одну за другой.
В кармане Шалунка обнаружили золотые серьги и брошь с клеймом «О.К.», украденные на Всероссийской выставке.
Самсон, с трудом вороча распухшими губами, выругался:
— Эх, сучёнок… По своей дурости спалился…
— Да и ты не намного умней, — усмехнулся Лавровский. — Господин следователь, прошу записать в протокол, что на мизинце левой руки задержанного перстень, принадлежавший убитому Дмитрию Кумакину.
Все бега знали, с серебряным перстнем, украшенным головой лошади вырезанной из яшмы, Митька не расставался никогда. Он утверждал, что его и портсигар получил в подарок от знаменитого наездника Шуваева, как лучший ученик.