Последнее испытание
Шрифт:
На лицах присяжных появляются улыбки. Стерн чувствует, что он уже преодолел первое препятствие. Дело в том, что изначально члены жюри обычно испытывают неприязнь к человеку, который защищает подсудимого, обвиняемого в серьезном преступлении.
– Как вам известно, – продолжает адвокат, – рак возникает тогда, когда в какой-то части человеческого организма нарушается нормальный цикл, в соответствии с которым клетки сначала растут, а затем отмирают и заменяются другими, новыми. При онкологическом заболевании рост части клеток становится неконтролируемым. Чаще всего раковые клетки образуют большие скопления, называемые опухолями. – Тут Стерн дотрагивается до собственной груди там, где находятся его легкие, которые затронуло онкологическое заболевание. Он далеко не единственный из
– С тех самых пор, как врачи и ученые начали изучать рак, они мечтали создать так называемую волшебную таблетку – препарат, который останавливал бы развитие онкологических заболеваний в самом начале, раз и навсегда. В 1982 году Кирил Пафко был одним из трех исследователей, которым удалось сделать важное открытие. Они выяснили, что большой процент всех раковых заболеваний, включая три или четыре наиболее опасных разновидности – рак легких, рак кишечника и рак поджелудочной железы – можно отследить на уровне генетических изменений в одном и том же семействе белков, присутствующем во всех клетках человеческого организма. Это так называемые RAS-белки. Вот перед вами изображение молекулы RAS-белка.
Пинки выводит на монитор соответствующую картинку – она выглядит как скопление синих, розовых и пурпурно-красных кружочков, чем-то напоминая виноградную кисть. Стерн прекрасно понимает, что разговор о RAS-белках, о которых у него самого лишь смутное представление, может на какое-то время сбить присяжных с толку. Но, с другой стороны, он подчеркнет гениальность Кирила Пафко как ученого, а это сейчас для защиты главное.
– RAS-белки – это своеобразный переключатель, который запускает и прекращает процесс клеточного роста. Суть открытия Кирила состояла в том, что при онкологическом заболевании эти белки словно бы забывают, в чем состоит их естественная функция, и позволяют клеткам неконтролируемо расти. Это открытие огромной важности, потому что оно впервые дало человечеству возможность останавливать рак или даже лечить его. Впрочем, полагаю, вы и без моих объяснений можете понять значение того, что удалось выяснить доктору Пафко в результате его исследований.
Стерн медленно обходит своего подзащитного и, остановившись у него за спиной, кладет руку ему на плечо.
– Потому что в 1990 году доктор Кирил Пафко удостоился величайшей чести, которая только может выпасть на долю любого врача, физиолога, любого медика-исследователя, живущего на земле. Кирила Пафко, человека, сидящего перед вами, пригласили в Швецию и вручили ему Нобелевскую премию в области медицины. До этого ее присваивали медицинским светилам, открывшим пенициллин, создавшим лекарство, вылечивающее туберкулез, а также докторам Крику и Уотсону, которым впервые удалось разгадать структуру ДНК. Вот каков уровень научного достижения Кирила Пафко.
Еще до суда Мозес внес ходатайство о запрете на упоминания того факта, что Кирил является нобелевским лауреатом, на том основании, что, по его мнению, это не будет иметь отношения к делу. Но Сонни вынесла постановление о том, что подзащитный, обвиняемый в том числе в мошеннических действиях, имеет право отстаивать свою репутацию честного и порядочного человека, а Нобелевская премия может служить очевидным подтверждением этого. С учетом решения судьи Мозес в своей вступительной речи упомянул о премии, но лишь вскользь. Стерн же сделал на этом факте акцент, дав подробные объяснения по этому поводу. И проделал это таким образом, что если кто-то и не был в курсе того, что подсудимый – нобелевский лауреат, то перед ним словно отдернули штору, за которой засияло солнце.
– Когда Кирил сделал свое открытие, – продолжает Стерн, – ученые предположили, что вскоре
В это время на мониторе изображение молекулы RAS-белка начинает вращаться, пока не поворачивается к некой другой, гораздо большей по объему структуре обратной стороной, а затем прилипает к ней. Теперь их разделяет тонкая, едва различимая красная линия.
– И вот здесь в дело вступает компания «ПТ», – поясняет Стерн. – Кирил еще около двадцати лет назад решил в сотрудничестве с Истонским университетом и одним из фондов венчурных инвестиций попытаться перевести свои поразительные теоретические открытия в практическую плоскость путем создания эффективного лекарства против рака. В 2012 и 2013 годах «Пафко Терапьютикс» создала то, что в медицине называют моноклональным антителом, сокращенно МАТ. Такие клетки имитируют антитела, вырабатываемые нашей природной иммунной системой. Такие МАТ имеют длинное научное название, которое я сейчас попробую произнести – единственный и последний раз в жизни: ГАМАЛИМИКСИЗУМАБ.
Стерн довольно артистично изображает, с каким трудом ему удается выговорить диковинное слово.
– Так вот, это самое нечто, сокращенно именуемое МАТ, благодаря Ольге Фернандес, маркетинговому директору «ПТ», получило коммерческое название «Джи-Ливиа». Основное действие «Джи-Ливиа» состоит в том, что препарат как бы блокирует RAS-белки с той самой обратной, «неправильной» стороны.
На мониторе вокруг одного конца изображающей RAS-белок структуры, похожей на виноградную кисть, появляется облачко.
– После того как их обратная сторона оказывается заблокированной, мутировавшие RAS-белки начинают прикрепляться к клеткам правильно и посылать нормальные сигналы. Раковые опухоли прекращают расти, а иногда их клетки даже отмирают.
Молекула RAS-белка снова разворачивается, и на демонстрационном экране начинают мелькать мелкие светящиеся пятнышки, похожие на искры.
– «Джи-Ливиа» – это и есть та самая волшебная таблетка. Хотя сначала ее клинические испытания были проведены на пациентах с раком легких, точнее, с немелкоклеточным раком легких, – говорит Стерн и снова сокрушенно покачивает головой, давая понять, насколько тяжело даются ему сложные научные термины. – Кирил и многие, многие другие ученые верят, что «Джи-Ливиа» остановит рост опухолей и у больных с другими разновидностями рака легких, и у тех, кто страдает раком кишечника, поджелудочной железы и мочевого пузыря. – Адвокат бросает мимолетный взгляд на сидящую на скамье присяжных женщину – дипломированного бухгалтера. – Получается, что, без всякого преувеличения, «Джи-Ливиа» может улучшить состояние и даже вылечить до сорока процентов пациентов с онкологией, то есть двух из пяти.
Мозес снова поднимается со скамьи:
– Ваша честь, не зашли ли мы слишком далеко за рамки, обозначенные для начала судебного процесса?
Сонни так пристально смотрела на Стерна на протяжении всего его выступления, что слова Мозеса, казалось, застали ее врасплох и даже заставили слегка вздрогнуть, словно она только сейчас вспомнила, что прокурор тоже находится в зале суда.
– Мистер Эпплтон, думаю, я отдаю себе отчет, куда клонит адвокат. Мистер Стерн, насколько я понимаю, вы пытаетесь в общих чертах изложить ваши аргументы, относящиеся к мотивам того, в чем обвиняют подсудимого, то есть к тому, о чем ранее говорил мистер Эпплтон?