Последнее предупреждение
Шрифт:
– Покажу. Вот только я через час улетаю.
– Улетаете? – ахнул Скайуокер. – Но куда?
– Пока не знаю... Меня попросили провести расследование. Пропал корабль... с важной информацией.
– Но почему вас?
– Потому, что раньше, в молодости, я занимался такими вещами. И весьма успешно.
– Когда были джедаем?
– Да, когда был джедаем.
– А на чем вы улетаете? У вас есть корабль?
– Нет, я связался с одним капитаном, он меня подбросит...
–
– Я вернусь. Обещаю. А вообще, – Кеноби посмотрел на Люка, – а ты не хочешь со мной?
– С вами? Куда?
– Я тебе покажу и все расскажу на деле о джедаях...
– А как же тетя и дядя?
– Но ведь ты ушел из дома?
– Но не насовсем. Я не могу их бросить.
– Но ты сам говорил, что хочешь уехать.
– Я хочу уехать, но не тайно убегать. По-моему, это напоминает трусость.
– Да, идиотская идея. Слушай, если я не вернусь, и ты захочешь постигнуть учение джедаев, то... запоминай, а еще лучше запиши...
– Почему это вы не вернетесь?
– Не спорь, юный Люк. Итак: система Дагоба. Магистр Йода.
– Система Дагоба, магистр Йода, – повторил Люк, – у меня отличная память.
ГЛАВА 5. СТРАННЫЙ ДЕНЬ
Массивная дверь беззвучно отъехала в сторону, и в камеру вошла охрана. Четыре человека. Почтительно замерли.
Кто? Таркин или Вейдер решили побеседовать со своей высокопоставленной пленницей?
Мон оставалось только подняться и ждать.
Звуки шагов.
Не Таркин и на том спасибо.
Повелительный взмах руки, и охрана выходит, старательно чеканя шаг. Он умеет произвести впечатление на людей, и не только – на непосредственных подчиненных. Дверь закрывается.
Черная камера. Человек напротив тоже в черном, практически еле заметен в этом тусклом свете. Зато она видна и заметна невыносимо ярким бликом, непонятно как заблудившимся здесь светом звезд.
А на «Тантиве» все было наоборот: она сливалась с белой обшивкой пластика, а Вейдер казался ярким пятном...
Ей здесь не место.
Эта мысль посещает обоих. Но по разным причинам. Одна и та же мысль.
– Милорд, – она вновь проигрывает молчание, – на борту «Тантива» были люди, отказавшиеся выполнять мой приказ. Оставшиеся верными Империи.
– Вы хотите заступиться за них?
– Жаль, если они пострадают.
– С какой стати я обязан вам верить, мадам? Особенно – после столь явного обмана. С одной стороны они могут быть преданными вам. Тогда, освобождая их, я дам им шанс на повторный саботаж или диверсию. А с другой – возможно, вы хотите поквитаться? Весьма умно, ибо после вашего внимания к их судьбе указанные персоны будут допрашиваться гораздо тщательней.
Мон опустила голову.
– Да, с моей стороны
– Именно. Еще раз советую вам перестать делать глупости – для последующих допросов.
– Простите?
– Будем считать эту беседу личным разговором.
Ее словно хлестнули по лицу. В крови подскочил адреналин. Вот она – надежда.
Он ей поверил. Принял к сведению ее слова. И предупредил.
Мон начала лихорадочно размышлять: есть ли шансы убедить его в своей правоте? Увлечь за собой?
Если получится, допустим, то что дальше?
У обоих крепкое положение. Есть некоторое влияние. Можно бы: попытаться отодвинуть военных от власти и создать свой порядок.
Голова пошла кругом. Это было самое сладкое видение. Которое убила трезвая мысль: для того чтобы отодвинуть военных, придется убрать Императора.
«Ах, как бы все могло быть!» – снова надежда, снова вера, бурлящая в клетках организма. На смену которой приходит волна отчаяния.
К сожалению, – нет, не может.
Ты слишком хорошо знаешь Дарта Вейдера. Он предан Императору. И не пойдет против.
– Вы нездоровы? – спрашивает он, видя ее смятение. – Я зайду позже.
– Я не на великосветском рауте, да и вы не в гости пришли. Просто я не знаю, сколько сейчас времени. А это меня несколько выбивает из колеи.
– Сейчас четыре часа дня.
– Какого дня?
– С момента захвата Тантива прошло пятьдесят семь часов и почти девять минут.
– Я тут уже двое суток?
– Почти двое с половиной стандартных корусканских суток, – уточнил Вейдер.
Минута тишины. Отголосками разных мыслей. Невыносимым шквалом беззвучья.
Как ни парадоксально, нет ничего громче безмолвия.
– Вы так и будете меня допрашивать? – не выдержала она.
– Я вас не допрашиваю. Вы хотели мне что-то рассказать. Я готов вас выслушать.
– На вторые сутки, – усмехнулась Мон.
Вейдер пожал плечами.
– Как только у меня возникло время.
– Но вы же ответили, что знаете:
– Да, знаю.
Как странно. Мон поднесла руку лбу. Прошлась по камере. Абсурдный визит. Нелепый разговор. Информативности ноль.
Что же она не учитывает? Что заставляет ее ощущать себя маленькой девочкой?
Непонимание? Преступная в ее положении слепота в отношении целей этого человека?
Нужно срочно менять тактику.
А была ли изначально хоть какая-то тактика?
Мон Мотма, госпожа сенатор Чандриллы поворачивается и, отчеканивая каждое слово, произносит:
– Насилием Империя добьется разве что ненависти. Стремление к свободе в крови у каждого человека. И это самая мощная сила в Галактике.