Последнее предупреждение

Лита

– Я не люблю шантаж.

– А я не хочу замуж. Мне тоже не сойдет с рук этот бунт. Если я не докажу, что могу быть самостоятельной. Ты можешь крупно выиграть, если станешь моим союзником. И первое что мне надо – найти Мон Мотму.

– Она погибла.

– Она жива. Я чувствую это.

– И ты всегда доверяешь чувствам?

– Да, и еще ни разу не пожалела об этом.

– А я вот жалею, что послушался своего внутреннего голоса там, на планете, когда заступался за тебя.

– На самом деле ты не жалеешь, – сказала Лея, и Хану нечего было ей возразить.

ГЛАВА 9. КРИЗИС

– Вейдер,

это вы приказали перевести сенатора Мотму на «Девастатор»?

Сегодня голос Таркина был на редкость сварлив. Или тому виной накопившееся раздражение? Поворот головы – максимальное, что заслуживал губернатор ВНЕШНИХ РЕГИОНОВ.

– Почему на МОЕЙ станции происходят вещи, о которых я узнаю только по факту их совершения? Почему вы не ставите меня в известность? Я не давал санкции на перевод.

Всему есть предел. Или вечно подыгрывать чужому самолюбию? Пора уже поставить заносчивого гранд-моффа на место.

– Потому что она не требуется, губернатор. Дело «Тантива» находится вне вашей юрисдикции.

Таркин тут же взорвался, сразу перейдя к угрозам:

– Посмотрим, Вейдер! Сегодня я отправил доклад Императору. Рассказал о том, как вы некомпетентны. Очень скоро мы снова вернемся к разговору о юрисдикциях.

Милорд промолчал, ожидая продолжения. Становилось весело.

– Да, – продолжал распалять себя губернатор, – вы упустили диверсантов! В то время как о станции никто не должен знать...

– Бросьте, Таркин, – перебил он. – О ней знают все. Уж все повстанцы – точно. И потом, меня не интересуют исполнители. Только заказчики. Нужны полноценные улики.

– То есть, вы не следите за диверсантами? – недоверчиво спросил губернатор.

– В этом нет необходимости. Я знаю, куда они полетели. И отправляюсь за ними следом. На «Девастаторе».

– А сенатор?

– Нужна для очной ставки с сообщниками.

– Так она решила помочь следствию? – на этот раз в вопросе звучало куда больше удивления, чем недоверия.

– Да.

– Не пытайтесь меня обмануть, Вейдер.

– И как бы я осмелился, – Лорд издевался практически открыто, но губернатор сегодня был на удивление туп.

– Я видел, как вы допрашивали заключенную. Не было произнесено ни слова о ее сотрудничестве.

– Разумеется.

– Я повторю: на МОЕЙ станции...

– На вашей? А может все-таки – на имперской?

– Я приказываю...

Хм!

– Приказывать мне может только Император.

– Хорошо, Вейдер, вы получите приказ от него. Если так этого добиваетесь. У меня самая прямая связь с Корускантом.

«Ну да, самая прямая. Самая – это когда ты общаешься без технических приспособлений. Хотя они порой бывают нужны, например, для записи указа или протокола».

– Пусть будет так, как пожелает Император.

Вот это гранд-моффу пришлось проглотить:

Министр Сэт Пестаж выглядел, скажем так, вымученно. Он не спал уже более двух суток, за счет стимуляторов обманывая организм. Ситуация сейчас была такова, что одно неверное решение могло привести к краху не только правящие элиты, но и прекрасно выстроенное здание государства. Решение, конечно, принимать не ему. Но именно ему предстояла не менее трудоемкая и ответственная задача: проанализировать обстановку и синтезировать первоначальное решение.

Дерзкое

похищение планов сверхзасекреченного оружия наводило на определенные мысли. Во-первых, повстанцы, будучи малочисленным маргинальным движением, стали пользоваться поддержкой Альянса, ранее занимавшего позицию наблюдателя и своеобразного тестера общественного мнения. То, что в Альянсе состоял ряд оппозиционных сенаторов центральных регионов, тоже было всем известно и никого не удивляло. А вот сенатор от Чандриллы смогла изумить. Ранее она считалась вполне лояльным к строю, здравомыслящим и дальновидным политиком. Даже Его Императорское Величество, кажется, был озадачен поступком Мон Мотмы. И это наводило на опасения, остались ли благоразумные политики или всех захватила революционная зараза? Или, что хуже, все рассудительные – уже там, на другой стороне?

Во-вторых, помимо того, что оппозиция сейчас становилась популярной, похищение планов говорило о том, что в дело был замешан кто-то из ближайшего окружения Палпатина. Имеющий доступ к закрытой информации. И тот, кто бы мог незаметно добыть сведения.

И это было намного серьезней первого.

Простому инженеру или конструктору: пусть даже не простому, а ведущему, можно было увидеть документы, но скопировать и вынести – нет. За системы безопасности Сэт Пестаж мог поручиться головой. Словом, был очень ограниченный список тех, кто мог официально затребовать документы и снять с них копии. Что было одновременно и хорошо (мало подозреваемых), и плохо. Плохо потому, что уровень положения и степень осведомленности того, кто затеял опасную игру, был таков, что времени, чтобы его вычислить и опередить, оставалось катастрофически мало. Все они держали планы в руках. Но кто из элиты предал Империю? Ищи мотивы – найдешь человека. Так советуют криминалисты.

Пестаж отодвинул ящик стола. Именно отодвинул, а не нажал на кнопку: министр обороны не любил высокотехнологичные современные интерьеры. Достал полупустую пачку таблеток. Положил две капсулы под язык.

Мотивы... найти мотивы – не проблема. Видимо, кому-то понадобилось дестабилизировать обстановку, вызвав смуту, чтобы прийти к власти. Проблема в том, что подобное честолюбие и неразборчивость в средствах могли быть у всех подозреваемых.

Список тех, кто мог, был не длин. Возглавлял его сам Император. Потому как теоретически мог, для своих каких-то целей, передать планы повстанцам. Естественно не для прихода к власти, а, например, ради проверки лояльности сенаторов. Следом шел он, Сэт Пестаж. Теоретически мог захотеть выйти из тени... Гм. Далее – ученик Императора, Темный Лорд Ситхов. Вот у кого уж темные мотивы. В смысле – непроницаемые для посторонних. Но ранее казался верным и лишенным амбиций. Хотя, судя по докладу Таркина...

Пестаж давно знал обоих. Знал и о честолюбивой ревности Таркина к правой руке Палпатина. Поэтому не придал бы значение еще одному доносу, кабы не два обстоятельства: к рапорту, переданному через службу безопасности,- и именно через нее! – прилагалась голограммы «допросов» сенатора. СИБ, узнав, о ком идет речь, не взял на себя ответственность не то что давать оценку, но и просматривать дело. И документы с резолюцией Арманда Изарда об отказе разбирать данные факты, как лежащее вне пределов его компетенции – легли на стол Пестажу.