Последнее пророчество
Шрифт:
— Садись вот сюда.
Бомен сел.
Пришелец снова начал гудеть. Он гудел настолько сосредоточенно, что лишь законченный грубиян решился бы перебить его. Поэтому Бомен тихо сидел и ждал, когда путник закончит. Спустя некоторое время пришелец завершил свою песню без слов и размял пальцы.
— Ах, так-то лучше, — произнес он. — У меня болят руки, особенно влажными ночами. Но сейчас все прошло.
— Прошло оттого, что вы гудели?
— Да. Эта песня исцеляет боль в конечностях. На самом деле
Пришелец оглянулся на темнеющий город на озере.
— Должно быть, это и есть Высший Удел.
— Да.
— Ты был там? Ты его видел?
— Нет.
— Говорят, это нечто особенное. Красота. Ученость. Высшее проявление человеческого духа.
Бомен с гневом уставился на город.
— Я только знаю, что они убивают людей и делают их рабами.
— Ну да, конечно, и это тоже.
Внезапно из темноты появился кот и запрыгнул на колени пришельца. Бомен пристально посмотрел на животное.
— У тебя есть кот?
— Я не стал бы утверждать, что это мой кот. Он просто путешествует со мной.
Дымок посмотрел на Бомена с неодобрением. Затем безмолвно обратился к отшельнику:
— Кто этот полоумный?
— Тот, кого мы искали. Я должен убедиться, что он знает, что делать.
— Что? — спросил Бомен.
Отшельник произносил слова вслух.
— Прости, я разговаривал с котом.
— Ты разговаривал с котом?
Дымок медленно отвернулся. Зачем тратить время на этого юного тупицу?
— Оставь его коровам, — посоветовал кот. — Кажется, у них одинаковый уровень интеллекта.
Отшельник впервые заметил стадо.
— Так значит, тебя приставили присматривать за коровами?
— Да.
— Коровам нравится?
— Нравится ли коровам? Откуда я знаю.
— Спроси их.
— Я не умею разговаривать со скотиной.
— Сумеешь. Тебе нужно только попробовать.
— Пожалей меня, — вмешался Дымок. — Ты что, действительно собираешься мерзнуть здесь, разговаривая с коровами?
— Для начала сойдут и коровы, — произнес отшельник. Бомен решил, что пришелец обращается к нему.
— Для начала чего? — поинтересовался он. Отшельник остановил единственный глаз на ближайшей корове и обратился к ней:
— Просыпайся, голубушка. Прости, что побеспокоил. Этот юноша хочет перекинуться с тобой парой слов.
К удивлению Бомена, корова тяжело поднялась с земли и подошла к ним. Большая голова опустилась, и Бо почувствовал на лице влажное дыхание.
— Думаю, ты знаешь, как это делается, — подсказал Бомену отшельник.
Бо не представлял, с чего начать. Поэтому он лишь заглянул в немигающий глаз коровы и постарался достичь внутреннего спокойствия и пустоты, как делал всегда, слушая Кестрель. Спустя несколько
— Все хорошо, — сказал юноша, облекая мысли не в слова, а в ощущения. — Я не сделаю тебе больно.
Постепенно Бомен почувствовал, что корова успокоилась, а вибрирующий шум превратился в единственный низкий звук: «оомфа — оомфа — оомфа». Огромный мокрый нос животного приблизился к пастуху, и Бомен ощутил на щеке дуновение воздуха, вырывающегося из ноздрей коровы.
И вот наконец он услышал. Это было похоже на то мгновение, когда, находясь в комнате, полной людей, громко разговаривающих друг с другом, вы внезапно слышите свое имя. И с этой секунды воспринимаете только голос, позвавший вас, а прочие голоса становятся лишь фоном. Корова, правда, не разговаривала. Внутри ее сознания струился поток наблюдений. У коровы были свои заботы:
«Чудовища, ночной покой, сочная трава, никогда не доверяй, рядом с теленком, пахнет как я, не делай резких движений, чудовища спят, а это бледное чудовище дрожит, в лунном свете…»
— Я твой друг, — произнес Бомен вслух, чтобы отшельник тоже мог слышать его.
«Друзья движутся медленно, чудовища скачут…» Все это выглядело очень странно. Корова не говорила, но Бомен получил совершенно ясный ответ, шедший от чувства к чувству. Юноша был убежден, что коровы глупы. Сейчас он понял — они просто более медлительны, чем люди.
Нарочито медленным движением Бомен поднял руку, чтобы коснуться животного.
— Я — должен — быть — медленным, — произнес он, стараясь так же неторопливо выговаривать слова.
Корова очень серьезно посмотрела на него. «Бедное чудовище, ни отдыха ни покоя, внезапно движутся, нарушают покой, чудовище горюет…»
Поразительно! Корова думала, что ему нелегко живется на свете.
— Ты жалеешь меня, корова?
«Печальное чудовище спешит, спешит, странное как палка создание дергается, дергается, ходит и ходит, ха-ха-ха…»
Корова смеялась над ним! Медленным и бессловесным способом она давала понять, что находит его забавным!
— Можешь смеяться надо мной, — сказал Бомен, несколько обидевшись. — Но ты ведь еще и боишься меня.
«Ах, чудовищу больно, чудовищу больно, все дергается, дергается, забавное чудовище, ужас чудовище, смерть чудовище, и что же в конце ха-ха-ха».
Бо понял.
— В нас, чудовищах, так много страха, что тебе ничего не остается делать, как смеяться над нами?
Корова задержала взгляд на Бомене, как показалось юноше, с глубоким состраданием, признавая, что он правильно понял ее чувства. Затем она медленно качнулась назад и потащилась на поиски своего теленка.
— Ну, вот и получилось, — сказал отшельник.