Последнее прости...
Шрифт:
– Я до сих пор не понимаю, что же он в тебе нашел? Мелкая, шумная, попы нет, мозгов слишком много, – бегая взглядом по моему телу, перечисляя мои достоинства, сообщает Алан. – Если только в постели ты делаешь что-то, чего другие претендовавшие на милость Мартинеза бабы не могут? Ну, давай признавайся. Мы здесь совсем одни и ты можешь сказать мне все, детка.
Одаривает меня ободряющей улыбкой. Подначивая, пинает по ноге. Неужели и правда ждет каких-то откровений с моей стороны? Всем своим видом показываю, куда ему лучше пойти. Отворачиваюсь к стене. Его грязные лапы, разворачивают меня снова к нему.
– Не хочешь говорить, сам выясню!
Вот тут приходит понимание, что все мои
Пальцы с силой сжимают мою грудь сквозь одежду, вызывая новый приступ боли. Разорванная рубашка летит в угол комнаты, и я оказываюсь под плотоядным взглядом этого хищника. Брыкаюсь ногами что есть сил. Предугадывая такое поведение, усаживается на мои бедра, вдавливая в пол, лишая возможности к движению. Пальцы на ремне джинс, вздох сквозь сжатые зубы, наклоняется, прижимаясь к мои губам своими. Злюсь на себя, на то, что не могу помешать ему. Остается только смириться с тем, что происходит… Зажмуриваю глаза, сознание уносит меня так далеко от этого места, на столько на сколько возможно. Все это не со мной. Меня здесь нет. Я не чувствую пальцев прикасающихся к моему животу, расстегивающих молнию брюк, бесцеремонно сжимающих мои бедра, царапающих кожу ногтей….
– На меня смотри, когда я буду делать это с тобой, крошка! – ехидная реплика с его стороны, тихие безмолвные слезы по моим щекам. Снова тишина, нарушаемая лишь его мерзким возбужденным дыханием. Проходит минута и вдруг эта тишина становится для меня настолько невыносимой, что пересилив себя, открываю глаза.
========== Спасательная операция ==========
Этот проклятый городок встретил двух путников, разбитыми окнами, зияющими своей чернотой. Ходячие бродили беспорядочно, медленно шатаясь по улицам в поисках еды. Пробираясь дворами, мужчины редко натыкались на пытающихся их сожрать мертвецов. Дэрил передвигался так же бесшумно, как и в лесу, но Цезарь…
– Веди себя тише, – все время требовал охотник, подгоняя латиноса.
– Я стараюсь, – шипел в ответ Мартинез, и снова производил звонкий шум, наступив на какую-нибудь железяку, и получая взгляд, говорящий о его скорой смерти и вновь занесенную руку для подзатыльника. – Хватит меня лупить! Еще раз и я тебе врежу.
Разница в возрасте, накладывала свой отпечаток. Да и жизнь каждого до наступления апокалипсиса была абсолютно разной. Спокойная и размеренная, ни к чему особо не приучившая у латиноса. И жестокая, злая, способная любого угробить у реднека. Но в наше время они оба смогли научиться выживать в этом мире. Оба смогли приспособиться. Каждый по своему, но смогли. Часто улыбающийся Мартинез, но готовый в любой момент нанести удар. И постоянно хмурящийся и щурящийся как от яркого солнца Диксон, от которого можно ждать чего угодно, только не того, чтобы он мог так привязаться к этой строптивой девчонке. В чем-то иногда напоминающей его в детстве. Она уже не была ребенком, он видел это по глазам, но, то что она не лезла за словом в карман, всегда заставляло его улыбаться. Сейчас это чудо природы пропало неизвестно куда и непонятно как ее найти.
Добравшись наконец до одной из целых машин, они подъехали к бару про который говорила Нейти. Зайдя в помещение, бывшее когда-то местом сбора разного рода шушеры, они обнаружили тело Криса, но Алана не было.
– Че-то я никак не пойму. Нейт сказала, что попала ему в шею, он должен лежать здесь или если обратился, шарахаться где-то рядом, вроде.
– Его точно здесь нет, – констатировал и так известный всем факт Цезарь, чем опять вывел охотника.
– Это я понял, придурок!
– Ходячий? – тут же достав нож, спросил латинос.
– Не похоже. Нет следов волочения. Шаги были твердые. Люди. Их было приличное количество.
– Не хочешь же ты сказать, что Алана кто-то забрал отсюда? – в страшной догадке изогнул бровь Мартинез.
– Именно это и говорю. А че, твоя команда могла его спасти?
– Они должны выезжать за своими, если тех нет больше пяти часов, – задумчиво кивнул Цезарь.
– Возможно, он жив. Этого козла спасли. И если это он забрал Нейти, я его четвертую! – начал вскипать Диксон.
– Сначала я!
– Так и быть. Одновременно, – пошел на уступку Дэрил. – Не знаешь место, в которое он мог бы ее отвести?
– Есть парочка на примете. Там мы прятались, когда были с Филиппом. Они достаточно укреплены, чтобы была возможность укрыться на какое-то время.
– Кто-нибудь из твоих идиотов станет ему помогать? – прикуривая сигарету, решил все же узнать охотник.
– Не думаю, – снова покачал головой латинос.
– Ага, – сплевывая на грязный пол, усмехнулся реднек, – Ты и про этих, наверняка, так не думал!
– Я должен был догадаться по поведению Алана, что он не одобряет Нейти. Потому что она одна из ваших. А твои люди выгнали его до этого. Но я был слишком увлечен ею, – расстроено опустил голову Мартинез.
– О нет! Только без подробностей! Пошли, будешь показывать на карте ваши местечки. Их кстати много?
– Не очень. Штук пять.
– Пять. Я надеюсь, что он не совсем отмороженный дебил и мы успеем.
Цезарь только горько вздохнул и поплелся за идущим вперед Диксоном. Он чувствовал себя виноватым. И на данном этапе был готов соглашаться с охотником во всем, что он дурак, идиот не умеющий организовать работу своих дебилов. Столько ругательств он не слышал давно. Гордость не позволяла зайти слишком далеко, но вина съедала его изнутри. И он просто молчал.
Удача странная штука, то она есть, а то нет. В этот раз им повезло, и они заметили какие-то проблески жизни уже во втором месте, показанном Цезарем.
***
Похоть так и написана на его лице. Прикусываю губу, чтобы не заорать от боли, когда он особенно сильно сдавливает мои ребра, поднимаясь к груди. Вновь закрываю глаза, начинаю считать от десяти тысяч до нуля. Это обычно помогает мне успокоиться, но явно не в этом случае.
Впивается в мою грудь своими гнилыми зубами, доводя меня все же до крика.
– А ты и вправду слад….
Он не успевает закончить предложение. Распахиваю глаза пытаясь сфокусировать зрение, но удается мне это с трудом, вижу только размытые тени, быстро двигающихся людей.
Все что я осознаю – это то, что зловонное дыхание, обдававшее мою кожу, пропало, как и его владелец, лежащий без сознания у противоположной стены. Обвожу взглядом комнату. Мартинез стоит с нацеленным на него пистолетом и любимой дубинкой в руках, на секунду оборачивается ко мне, его ободряющая улыбка вселяет надежду. В поле моего зрения появляется Диксон, нервно сжимающий в пальцах мою порванную рубашку. Мое нижнее белье все еще на мне, Алан успел только немного стянуть джинсы. Охотник разрезает веревки, сковывающие меня, расстегивает ошейник, отбрасывая к Цезарю. Кивком головы показывает, что нужно сделать. Но латинос не нуждается, ни в чьих советах, ловкими движениями своих пальцев, затягивает удавку на шее Алана, пока так и не пришедшего в себя. Дэрил помогает мне натянуть одежду. Пуговиц нет, и эта бесполезная вещица совсем ничего не прикрывает. Стою, в бессилии опустив руки. Рывком сдергивает с себя куртку и аккуратно помещает меня в нее, застегивая молнию.