Последнее время
Шрифт:
– Засадил с песком с навозом. Не растащишь паровозом!
Шедевр!
Таких вот приколов было у него великое множество, только вот не припомню их сейчас.
Был он парнем деревенским, по возрасту на фронт Великой Отечественной не попал, но в самом конце войны оставил свою деревню и устроился в городе на завод. А на заводе том разбитую технику с полей сражений разбирали и в переплавку отправляли. В первый рабочий день его спросили, не хочет ли он из пулемёта пострелять. Да как же не хочет? Очень даже хочет! Привели его в длинный коридор в подвале, где немецкий пулемёт стоял. Объяснили, как заряжать. Рядом лент несметное количество. В другом конце коридора тюки с сеном, вот по ним-то и стреляй! Шапку-ушанку ещё подвязали.
Дело в том, что у немцев гильзы латунные были, ценный металл для страны, а как в переплавку патроны боевые кинешь? Будут летать по всему цеху! Вот
Счастливым себя Лексеич около часа чувствовал, а к концу дня понял, что тяжелей работы на том заводе не было! Всех новичков через это прогоняли. Пороховая гарь, ужасный грохот и жуткая тряска от пулемёта. Так что с получением удовольствия от стрельбы вышел полный перебор.
Однажды ехал я на РАФе по работе, сослуживец ещё со мной был, и на эстакаде у Рижского вокзала влетает в заднее правое колесо рожковый ключ 17x19! А я-то ещё водитель молодой, бестолковый! Бля! А запаска пустая и не накачивается! Спасло, что камера в машине была. Ох, господа и дамы, как же заёбисто перебортировать колесо вручную, чтобы в нём камеру поменять! И так меня это напрягло, что в дальние поездки я стал две запаски брать. Тем паче, что резина для РАФа была полным говном – ни протектора, ни качества! Как-то поставил я на машину эту два новых баллона, ну и взорвались они у меня через год с разницей в один день. О как! Ну, это присказка. А «сказка» такая вышла.
Зима гуляла вокруг нуля по Цельсию, когда отправили меня в Иваново трубы нержавеющие нашему дизайн-центру отвезти. Дали даже сопровождающего. Он, сука, дикий какой-то! Мало того, что помощи никакой, так с ним даже поговорить-то не о чем. Ну да хуй с ним. На Владимирской кольцевой чую я, что не так что-то с машиной. Остановился. Глядь, задний правый баллон спустил. Домкрачусь, ставлю запаску. Немного от Владимира отъехал, опять хуйня начала происходить! Останавливаюсь. Бля-я-я. Заднее правое колесо пустое! Домкрачусь на обочине. Слякоть! Дорога узкая! Фуры носятся, как в жопу ужаленные. Только снял я колесо, как один мудак-дальнобойщик так близко пронёсся, что рухнул мой РАФ с домкрата! Каким чудом не лопнул тормозной барабан? О, и как я заебался снова поднимать машину этим ёбаным «волговским» домкратом! Мудаки носятся, машина качается, брызги в морду летят, ко всему ещё промокать начал! Ну да ладно. На подъезде к Иваново слышу, посторонний стучок в моторе появился и, сука, усиливается постепенно! Разгрузились мы где-то, и пора уж в сторону дома отправляться, а запасок-то нет. Заехал я в шиномонтажку колёса починить, а внутри мастер пьяный в лоскуты! Ну, ещё бы! Конец рабочего дня, а в его контору общий вход с винным ларьком. Только и удалось в запас камеру у него купить. Отъехали мы чуть от Иваново да сделали привал. Перекусили. Двинулись домой. Еду я и стараюсь обороты мотора держать повыше, так он стучит меньше. Всё бы ничего, но тут как-то резко упала температура на улице, и трасса превратилась в каток. Приходится красться. Но тоже не долго, мотор сдох. Стоим мы в чистом поле, на горизонте огни местной деревеньки светятся, да позёмка по обледенелой дороге перекатывается. Аккумулятор сел, только на аварийные огни и хватает. Стою, голосую, помощи прошу. Останавливается «шишига», я его прошу взять РАФ на буксир, если заведётся, то здесь расстанемся, а нет, то дотянул бы до Владимира. Тот недовольный весь, что время со мной тут теряет, а при таком раскладе мог бы и не останавливаться вообще. Цепляем мой стальной трос и пробуем запуск. Нет его. И тут притормозил этот «крендель» на своём ГАЗ-66, а следом по газам дал. Трос, естественно, посредине рвётся! Отъехал он метров на сто, вышел, посмотрел на обрывок троса и нет чтобы отцепить его да в обочину хоть бросить! Хуй! Садится в кабину и уезжает! Вот тут-то я и охуел! Но делать нечего. Останавливаю КамАЗ, самосвал. Ребята в нём добрые, только троса у них нет. Вяжем за мой обрывок. Пиздец. Так ездить нельзя, но выхода нет. Проехали поворот на Суздаль и плотно встали в пробку! Трасса обледенела, и никто по ней ехать не может. Пару часов ждали машины с песком из Владимира. Спасибо огромное тем камазистам! Дотащили нас до стоянки у вокзала, помогли запарковаться, а от предложения денег отказались. Да-да. Прямо так и сказали: «Иди ты нахуй со своими деньгами, мы за помощь денег не берём!» – и уехали.
Но выходной у моего ангела-хранителя ещё не закончился. Автовокзал оказался уже закрыт, а электричка будет утром. Попытался я погрызть мумифицированную курочку из местного привокзального буфета, выбросил её нахуй да в зале ожидания вздремнуть решил. Только в сон провалился, менты будят! Предъявил я им документы, и так мне тошно стало, аж весь пиздец! Пошёл в билетную кассу и спросил про проходящие поезда на Москву, что, мол, готов в тамбуре уехать из этих гиблых мест! Купил я два билета, не бросать же тут попутчика моего, и через
Через три дня, когда ударили морозы под двадцать, мы со вторым водителем «на верёвочке» эвакуировали мой РАФ в Москву. Путешествие тогда вышло неинтересным и ужасно холодным.
В те годы в НАМИ можно было полюбоваться разными редкими автомобилями. Даже, помнится, «Понтиак Фаер Бёрд» накрытый брезентом стоял, как памятник несбывшимся надеждам. Какой-то очень богатый кавказец пригнал его для проверки. Мастера подшаманили машинку и решили проверить. Кто знал, что трос газа на «полной дыре» заклинит? Так они в гараж через стену и приехали! Решение этого вопроса с клиентом так и осталось для меня тайной, времена были тяжелые, когда я увольнялся оттуда, одно из помещений под изготовление гробов сдавалось… Но рассказ не о том. Пригнал к нам завод ГАЗ одно из редчайших своих произведений – ГАЗ-3105! Симпатичная машинка, я покатался даже на ней чуть-чуть! Решили там, наверху, инжекторный, распределённый впрыск к ней присобачить, а карбюраторы выбросить. Дают нам с Лексеичем задание: высверлить в картере сцепления окна для установки датчиков синхронизации.
Лексеич – это старый хитрый лис! Меня, уже побежавшего было исполнять, одёрнул и спрашивает завлаба:
– Вы нам место сверления на чертеже покажите, а мы уж отсверлим в лучшем виде!
Завлаб, человек и без того занятой, дал задание инженеру, который и придумал нам место сверления.
Залезли мы с Лексеичем под машину, с рисунком на схеме сверились, и стал он сверлить, мне не доверил. Боже, как красиво работал человек, сразу видно, что и металл чувствует, и инструмент! Третьим, наиаккуратнейшим отверстием пробиваем мы картер коробки передач! Потекло масло! Короче, полный пиздец далеко идущим планам начальства! Вызывают нас «на ковёр»! А жопы-то наши чертежом с указаниями инженера прикрыты, не за что нас взъёбывать! Тогда наш завлаб, замечательный человек и руководитель, говорит Ивану Алексеевичу, на меня просто махнув рукой:
– С Коротеевым всё понятно, он молодой ещё, но вы старейший слесарь и на месте не разобрались с ситуацией.
На что Лексеич ему ответил:
– Андрей Семёнович, я действительно уже старый человек и сквозь алюминий очень плохо вижу!
Стало начальству ясно, что такого матёрого слесаря ебать – только хуй тупить! Нас опять сослали в моторные боксы, а «Волга» обратно на завод отправилась. Только не доехала. Масло всё вытекло, отчего КПП заклинила. А говорил им Лексеич, что дубовыми чопиками нужно отверстия забить, дерево от масла разбухнет и всё перекроет! Один же из инженеров настоял на зачеканивании в отверстия свинцом.
Я порой думаю, что, может, и знал старый слесарь, какой пиздец творит? Да только всё ж по схеме, всё по чертежу.
Конечно, досадно тогда было, зарплаты низкие, а то и совсем никаких зарплат, а замдиректора личному водителю приказывает бутылку коньяку в бачок омывателя вылить! Потому что этот коньяк итальянским гостям на банкете не понравился! Алексеич в холодном боксе, на коленках, какую-то хуёвину, нужную для техники этих итальянцев, надфилем строгает. Говорил, что тут точность очень важна, сложней только «голос» на гармошке восстановить, где полным проходом надфиля загубить всю работу можно.
В то время у НАМИ было две территории, и мне частенько приходилось гонять РАФ туда-сюда, перевозя начальство и документы. На второй территории находился стенд с беговыми барабанами. Что-то вроде пыточной для автомобиля. Машину приковывали цепями, чтобы не соскочила, а приводные колёса ставили на барабаны. Замеряли в боксе температуру, давление и влажность. Обязательно! Потом начинались всякие испытания. Забежал я как-то туда что-то передать, а там вовсю идёт истязание машины. Перед испытателем на мониторе заявленный график номера передачи и скорости, там же точка реального положения дел, которой водитель должен в этот график попасть. Жуть. Но интересно. Хотя… В чём смысл? Авто простое, наш же институтский «Москвич». Может, присадку какую залили и ищут разницу в мощности? Но нет. Не сразу я заметил на задней полке пирамидку, спаянную из медной проволоки, через центр которой проходила медная трубочка, соединённая с топливной магистралью от бензобака к карбюратору! Во, бля, чудеса! Эмоции свои по поводу людей, страдающих хуйнёй в рабочее время, я выплёскивать не стал, т. к. в боксе присутствовали чужие люди. Дождался, когда кто-то из своих, институтских, выйдет покурить, шмыгнул за ним и спросил: