Последние исполины Российского Императорского флота
Шрифт:
Горизонтальное бронирование располагалось в четырех уровнях. 35мм верхняя броневая палуба, начинаясь от форштевня, заканчивалась в 23 м от кормы. 75мм средняя палуба шла от носового траверза (33 шпангоут, 40 м от форштевня), до кормового (153 шпангоут, 26,4 м от кормы), и далее за ним — на уровне нижней палубы до самого ахтерштевня, имея толщину 35 мм. Кроме этого, на уровне первой платформы в носу предусматривалась броневая настилка в 50 мм (от форштевня до носового траверза), а в корме — 75мм настилка (между кормовым траверзом и кормовой 175мм поперечной переборкой, защищавшей рулевое устройство). Небронированная нижняя палуба в пределах цитадели имела 75мм броневые скосы из цементированных плит, соединявшиеся с нижней кромкой главного пояса.
Бронирование башен: вертикальное (лобовые, боковые и тыльные плиты) — 400 мм, наклонная часть крыши — 200 мм, плоская — 250 мм. Барбеты башен выше уровня верхней палубы 375 мм, и 250 мм от верхней палубы до средней. Боевая рубка имела стенки толщиной 450 мм, ниже верхней палубы уменьшавшиеся до 375 мм. Крышка рубки 250 мм. Из броневой рубки в центральный пост вел броневой колодец связи с толщиной стенок 75 мм, такой же броней был защищен с боков и сверху и сам пост. Внутренняя часть боевой
В целом бронирование в значительной мере основывалось на идеях, положенных в основу систем защиты предшествующих русских дредноутов, и, особенно, "Императора Николая I", по сравнению с которым принципиальной замене подверглось лишь качество настилки средней палубы, которая теперь выполнялась из 75мм цементированных плит.
Конструктивная защита корпуса от подводных взрывов осуществлялась по принятому в проектах предшествующих русских дредноутов типу — введением за двойным бортом параллельной ему продольной переборки толщиной 10–15 мм. В прежних проектах угольных линкоров эта переборка отделяла бортовые угольные ямы от котельных отделений. В новом проекте жидкое топливо располагалось в междудонном пространстве, и пустые бортовые объемы выполняли лишь функцию отсеков противоторпедной защиты или цистерн системы Фрама. Тройное дно высотой 2,15 м предусматривалось на протяжении большей части длины корпуса и отсутствовало лишь на 40-метровом участке от носа до первой башни. Задания на проектирование включали также устройство сетевой защиты, однако детально она не разрабатывалась.
Созданный в марте 1914 г. под руководством И.Г.Бубнова проект линкора с 16" артиллерией отражал видение идеи сверхдредноута нового поколения, каким он мыслился специалистам МГШ. Основывавшийся на широком базисе технических решений, уже примененных в строившихся отечественных дредноутах, новый проект, помимо его выдающейся наступательной мощи, обладал и гораздо более значительным резервом совершенствования его конструкции. Внешний же его облик являл весьма схожую параллель с русскими тяжелыми артиллерийскими кораблями предшествующих серий.
Мидель-шпангоут "Проекта линейного корабля в 35000 т." (основной вариант).
Конструкция корпуса спроектированного по заданиям МГШ в марте 1914 г. сверхдредноута основывалась на решениях, отработанных И.Г.Бубновым в проектах прежних русских дредноугов, начиная с «Севастополя». Корпус набирался по продольной системе. Нижним поясом расчетного корпуса-балки являлось тройное днище линкора высотой 2,15 м, состоящее из килевой балки коробчатого сечения и 14 днищевых стрингеров (по семь с каждого борта). Верхний пояс корпуса-балки состоял из 35мм плит броневой настилки верхней палубы по продольным бимсам, представлявшим прокатные (в середине) и клепаные (у бортов) балки двутаврового сечения. Поперечные бимсы швеллерного сечения поддерживали настилку средней (75мм КЦ плиты на пазовых планках по балкам 300x75x10 мм) и нижней (6мм стальные листы по балкам 200x75x8,5 мм) палуб. У бортов, в бортовых коридорах, толщина броневых плит средней палубы снижалась до 50 мм КНЦ. Продольная переборка между верхней и средней палубами, выполнявшая как конструктивную, так и защитную функцию, имела толщину 25 мм. Заслуживает внимания значительный (7°) завал борта, предусмотренный в качестве одной из мер для уменьшения бортовой качки.
«Проект линейного корабля в 35000 г.», РГАВМФ. ф.876. oп. 178. д. 175.
Мидель-шпангоут «Проекта линейного корабля в 35000 т.» (дополнительный вариант).
Параллельно с разработкой проекта линкора с требуемой МГШ «коробчатой» системой бронирования, проектной группой А.И. Маслова был представлен и «альтернативный» вариант бронирования будущего сверхдредноута, заключавшийся в том, что в нем не предусматривался внутренний броневой пояс, а главная броневая палуба с целью компенсации этого решения опускалась в уровень нижней. Основанием для подробной проработки мидель-шпангоута стали, по-видимому, новые идеи относительно бронирования линкора, выдвинутые И.Г. Бубновым уже в ходе проектирования, поскольку подобная схема броневой защиты не нашла никакого отражения в документах МГШ и ГУК того периода. Несмотря на ряд вопросов в части конструкции корпуса (отсутствие третьего дна, широких пазовых планок, перекрывающих стыки обшивки по стрингерам, а также относительную малоразвитость подкреплений за плитами главного пояса (швеллер 220x95x10,5мм), правда, усиленных у основания мощными кницами в 1000x1000x16 мм), эта система, согласно расчетам, проведенным автором, должна была стать значительно более устойчивой против артиллерийского огня, нежели предшествующая «коробчатая» система. Баланс веса между упраздняемыми (тыльные переборки), утоньшаемыми (траверзы под средней палубой) и добавляемыми взамен них элементами
«Проект линейного корабля в 35000 т.», РГАВМФ. ф.876. on. 178, д. 174.
Не был также составлен теоретический чертеж корабля, хотя И.Г. Бубнов в пояснительной записке к проекту полагал, что«…при избранных размерах…, вероятно, можно будет составить теоретический чертеж, соответствующий нормальной начальной остойчивости судна, то есть получить метацентрическую высоту не свыше двух метров…» [113] .
Так был создан предварительный проект нового линкора, который интересен не только тем, что проектировался самый большой и мощный корабль русского флота со времен его основания, но еще и тем, что подобного исполинского сверхдредноута не знала и практика мирового кораблестроения. В 1914 г. ни один флот в мире не планировал иметь в своем составе столь мощных кораблей, и поэтому ход создания проекта линкора с 12 16"/45 орудиями служит доказательством способностей русских морских специалистов, всегда очень восприимчивых к новизне, и на этот раз в своих идеях шагнувших далеко вперед.
113
Объяснительная записка к проекту линейного корабля в 35000 т.
РГАВМФ, ф. 876, оп. 178, д. 179, л. З.
Предварительный проект содержал, помимо общих планов, несколько сечений сделанных «с целью проверки достаточности объемов различных помещений». В пояснительной записке И.Г. Бубнов отмечал, что «назначение настоящего проекта — дать лишь схему для обсуждения различных вопросов, относящихся к будущему броненосцу».
В собрании бумаг как МГШ, так и ГУК сохранилось очень мало документов, проливающих свет на развитие событий после разработки проекта линкора. В середине апреля 1914 г. он поступил в кораблестроительный отдел ГУК. После этого проект был препровожден на отзыв в артиллерийский отдел, затем в МГШ. Отзывы эти не сохранились, и не установлено точно, были ли они вообще сделаны, поскольку сохранившиеся журналы исходящих документов ГУК, где прослеживалось движение всех протоколов, отношений и пр., ничего не упоминают об этом. На 29 апреля 1914 г. для рассмотрения проекта было назначено заседание технического совета ГУК, на которое, помимо начальников отделов ГУК, приглашались также И.Г. Бубнов, как принципиальный автор предложенного решения, и А.Н. Крылов, в качестве основного эксперта по кораблестроительной части. Кроме того, приглашались представители МГШ (капитан 2 ранга А.П. Капгер). Совещание было перенесено на 30 апреля, видимо, для удобства обсуждения тем же составом участников круга более срочных вопросов о готовности спешно достраивающихся балтийских дредноутов (это совещание назначалось на тот же день, но несколькими часами позднее) [114] . Согласно сохранившейся описи, журнал техсовета от 30 апреля 1914 г. по «севастополям» проходил за № 24, поэтому вопрос по проекту линкора в 35000 т. мог быть отражен или в том же журнале, или, что более вероятно, в отдельном, который должен был иметь в таком случае № 23. Однако тщательные поиски автором этого журнала в фондах архива, содержащих бумаги МГШ и ГУК, пока не увенчались находкой этого документа. Не удалось также твердо установить, был ли он составлен вообще, поскольку движение этого журнала по подразделениям Морского министерства не прослеживается (отсутствие следов подобного интересного документа, каким мог быть журнал техсовета ГУК по обсуждению проекта нового линкора, является, без сомнения, определенным пробелом для настоящего исследования, но это не означает, что журнал утрачен безвозвратно, и он, возможно, со временем найдется). Последующее же развитие ситуации с проектом будущего сверхдредноута становится ясным из ряда фактов, прослеженных по переписке МГШ и ГУК за май-июль 1914 г.
114
РГАВМФ, ф.401, оп. 1, д. 352.
Автограф И.Г.Бубнова («Корабельный Инженер — Генерал-Майор Бубнов, 29 Марта 1914») на последней странице «Объяснительной записки к проекту линейного корабля в 35000 анг. тонн».
РГАВМФ. ф.876, on. 178. д. 178.
Спустя несколько дней после совещания, а именно 12 мая, кораблестроительный отдел ГУК отправил в артиллерийское проектное бюро при Адмиралтейском заводе запрос, о срочной доставке чертежей двух-и трехорудийных 16" установок. Что могло обусловить эту срочность? Вероятнее всего, ввиду общей тесноты и несбалансированности компоновки, выражавшейся прежде всего в неудовлетворительном, с точки зрения противоторпедной защиты, положении концевых 16" башен, совещание могло высказаться за составление варианта проекта с двух-и трехорудийными установками с более компактными погребами. Ни упоминаний, ни каких-либо следов подобного проекта не найдено.
В целом, вопрос о выборе окончательной боевой схемы для будущего русского линкора к началу войны так и не был полностью решен. По свидетельству помощника начальника МГШ капитана 1 ранга Д.Б.Ненюкова, по состоянию на июль 1914 г. «вопрос не решен даже в главных чертах, и раньше предположенных в октябре опытов вряд ли решится» [115] . Заместитель начальника МГШ по судостроению имел в виду принятие окончательного решения по типу основного бронирования для цитадели будущего линкора, в основу которого планировалось положить результаты расстрела «опытных отсеков» — полномасштабных фрагментов бронирования, спешно сооружавшихся с марта 1914 г. на Главном морском полигоне под Петербургом.
115
РГАВМФ, ф.418, оп.1, д. 1788, л. 19.