Последний аккорд
Шрифт:
— Закончили.
— Прощайте, мистер Талбот. Очень надеюсь, что увижу своё вознаграждение и больше не увижу вас.
— Последний вопрос. Вы всё знали ещё до?
— Дело не в том, знал ли я. Дело в том, что вы мне солгали.
Талбот с ненавистью смотрел на него ещё пару минут, а после развернулся на каблуках и ушёл, хлопнув дверью так, что она задрожала, грозя вот-вот рассыпаться на кусочки. Но Голду было давно на него плевать: эта была старая неинтересная игра, он спешил продолжить новую. Потому он запрыгнул в такси и поспешил на деловую встречу с Брайантом и Холлом.
—
— Ничего-ничего, — улыбнулся Чарльз. — Всего на десять минут.
— Здравствуй, Руперт, — поздоровался Билли.
Голд пожал руки им обоим и заказал обед у официанта. После он изложил своим союзникам весьма простую, но действенную стратегию, и она всем пришлась по душе. Удивительно, сколького могут добиться юрист, экономист и журналист, когда объединяют усилия.
— То есть потом я должен рассчитывать на слабость совета директоров? — уточнил в заключение Чарльз, размышляя о том, как получить своё.
— Да. Стентон потонет, а они побегут от него, как крысы с тонущего корабля, — сказал Голд. — Ваш шанс — Джейсон Вест и Эван Куглер. Вест — трус.
— А Куглер — идиот, — дополнил Билли.
— Остальное Билли объяснит. Я плохо разбираюсь в тонкостях. Если честно, я даже не понимаю, зачем это Билли.
— Скажем так… Я кое-что знаю и собираюсь на этом нажиться, прежде чем меня попросят выйти на пенсию, — пояснил Уильям Холл. — А это скоро случится. А что ты с этого получишь?
— Клиентуру, — пожал плечами Голд. — Ну и два миллиона долларов.
— Мало, — оценил Чарльз. — Почти ничего.
— Да, маловато. И то только при самом положительном исходе.
Во вторник и среду они устроили «кастинг», на который пришло около пятнадцати человек. Уже издалека Голд приметил троих: худенькую бледную рыжую девушку, молодого человека с внешность супергероя из комиксов и крупного блондина с умным и добрым лицом. Все вопросы касались только того, насколько успешно они ладят с людьми. Иногда это были странные вопросы. У рыженькой девушки, Люси Такер, он спросил, как долго она может терпеть оскорбления в свой адрес, у «героя комиксов» Рэя Старра — позволит ли он старушкам прикасаться к себе, а у блондина Уинфреда Литла — о спортивных предпочтениях. Со всеми остальными собеседование проводила Джиллин, и то чисто номинально. Такер, Старра и Литла он велел оформить в штат с пятнадцатого числа. Три вчерашних студента ещё не знали, что следующие несколько недель будут бегать по Стейтен-Айленду и уговаривать людей выдвинуть иск против бывшей компании Ричарда Брэдфорда.
Голд уделял работе буквально всё своё время, потому что это спасало его от грусти и скуки. Домой он возвращался поздно, пил чай и засыпал в кабинете, а утром уходил очень рано. Нередко он говорил по телефону с женой и дочерью, правда, в среду жена с ним почти не разговаривала, обиделась, потому что он не вернулся в Лос-Анджелес, как обещал ей. И до сих пор он не был уверен, что она оттаяла. В пятницу он купил билет и позвонил ей.
— Привет. Я прилечу в субботу в час дня по твоему времени.
— Правда прилетишь? —
— Ну, прекрати дуться! Мне жаль, — убеждал Румпель. — И нет: мне не нравится жить одному. И вообще я сплю в кабинете.
— Не верю. Удобно?
— Теперь да. Этот кабинет тесноват.
— В субботу? Точно? — недоверчиво уточнила она. — То есть если я приеду к часу в аэропорт, то увижу тебя там?
— Да, Белль!
— Если опять лапшу на уши мне вешаешь, то в кабинете ты будешь спать ещё очень долго.
— Oui, madame!
– Я страшно скучаю по тебе, — со вздохом, грустно и нежно сказала она напоследок. — Возвращайся поскорее, ладно?
— Мысленно я уже с тобой.
В ту же пятницу он задержался на работе, подготавливал всё для того, чтобы исчезнуть ещё минимум на две недели. Помимо него оставалась только Джиллин, у которой благодаря ему было очень много работы. Он как раз закрыл на ключ все ящики и собрал в портфель нужные документы, когда Джиллин, ошарашенная, зашла к нему в кабинет с объявлением.
— Мистер Голд, к вам посетитель, — сообщила секретарша. — Мистер Брэд.
— Брэдфорд, — закончил за неё не менее удивлённый Голд. — Мисс Хейл, вы можете идти домой. Вы и так чересчур задержались.
Ричард, не дожидаясь специального приглашения, зашёл в кабинет следом за ней. Джиллин колебалась, не желала уходить и смотрела на посетителя с подозрением.
— Идите, мисс Хейл, идите, — улыбаясь, убеждал Голд. — Это просто мой старый друг.
— Спокойной ночи, мистер Голд, — согласилась Джиллин, кивнула ему и улыбнулась на прощание, а потом вежливо и холодно простилась с Брэдфордом. — До свидания, мистер Брэдфорд.
По какой-то причине Брэдфорд ей очень сильно не понравился.
— Работаешь допоздна? Да ещё и бедную девушку задерживаешь? — смеялся Ричард, присаживаясь напротив. — Нехорошо, Руперт, нехорошо!
— Что тебе нужно, Ричард?
— Сразу к делу! Впрочем, почти как всегда. Поговорить хочу.
— Я могу тебе что-нибудь предложить? — участливо спросил Голд.
— Нет-нет. Спасибо.
— Хорошо. Так о чём будем говорить?
Он прекрасно знал, что о компании.
— Мне нужна услуга, — сказал Ричард, доверительно глядя ему в глаза.
— Я слушаю.
— Я хочу кое-что, что принадлежит мне, но сейчас является собственностью компании.
— Хорошо. Что же это?
— Автосалон в Нью-Джерси. Грубо говоря, стоянка с рухлядью по грабительским ценам. Хочу вернуть.
— Постараюсь устроить, — Голда изумил этот выбор. — Но нельзя ли узнать зачем?
— Потому что там всё началось, — просто сказал друг. — Хочешь, расскажу тебе историю?
— Допустим.
— Эта стоянка и заодно автостанция принадлежали моему горячо любимому отцу. Он передал мне свой бизнес, когда мне исполнилось девятнадцать лет, — говорил Брэдфорд. — А потом я вырастил целую компанию из грязи и крови и долго не вспоминал об этом, как и о своём происхождении. А сейчас я понял, что это напоминание мне нужно. Это единственное, что осталось от моего папы, и это единственное, что осталось от прежнего меня.