Последний аккорд

Blitz-22

Когда он пришёл, Криса уже не было, Белль готовила еду для Раффа, а тот смиренно ждал, глядя на неё большими тёмными глазами, и иногда облизывался.

— Проводил? — поинтересовалась она, не отвлекаясь от своего занятия.

— Да. Что Крис? Ушёл уже?

— Да, — улыбнулась жена. — Будем завтракать? Я без тебя не стала.

— Давай.

Он пошёл в ванную умыться и затем вернулся в гостиную, где на столе его уже ждал завтрак. Белль села напротив, и молча, без особого энтузиазма они принялись за еду. Говорить отчего-то не хотелось.

— Я сегодня поеду в офис, завезу кое-какие документы, — сообщил Голд,

когда с едой было покончено и Белль приготовила чай.

— Хорошо.

— Может быть, ненадолго задержусь. Не хочешь со мной?

— Нет, — с улыбкой отказалась Белль. — Я как раз тогда закончу свои дела.

— Ясно… — он слегка расстроился.

— Ты будто расстроен. Ты ведь ненадолго, — убеждённо сказала жена, а потом скромно добавила: — Но если ты очень хочешь — я поеду с тобой. Ты же знаешь.

— Не нужно, — улыбнулся Голд, — И ты права: я ненадолго. Вернусь к четырём.

— Ты в порядке?

— В полном. Лучше не бывает.

Он, наверное, и правда был, и более чем. Самое главное, что слабым он себя уже не чувствовал, а страх за будущее значительно поубавился.

Тот день он спокойно проработал в офисе и вернулся домой к четырём, как и обещал. Крис, как ни удивительно, тоже уже вернулся, и их с Белль голоса, переплетённые в весёлом разговоре, отчётливо доносились до Голда из гостиной. Он поспешил к ним и заметил кое-что новое в обстановке: на обеденном столе стояла клетка средних размеров, идеально оборудованная под обитателя, — большую толстую светло-серую крысу.

— Привет, пап!

— Привет… Это что?

— Крыса.

— Это я вижу, — кашлянул Голд. — Почему она тут?

— Мой школьный проект.

— Понятно. Но почему она тут и стоит на столе?

— На полу ей стоять нельзя, — ответил Кристофер. — Там Рафф может её испугать.

— Что за проект?

— Ну, она скоро даст потомство, — пояснил он. — Мне нужно будет подробно описать развитие детёнышей. А потом составить таблицу генетического наследования с учётом нескольких поколений. Раньше она у Пола жила, но у его мамы на неё аллергия. Вообще-то у неё на всё аллергия.

— Интересно почему, — усмехнулся Голд. — Ясно. Можно её куда-нибудь унести со стола?

— Ты боишься крыс?

— Нет, но явно не могу радоваться соседству с паразитом.

— Мэгги декоративная.

— О, у паразита ещё и имя есть!

— Ладно, понял, — Крис забрал клетку и ушёл к себе. — Пойдём, Мэгги. Нам тут не рады.

— Конкретно не на обеденном столе! — крикнул Голд ему вслед.

— Скажи спасибо, что не тараканы, — весело заметила ему Белль.

— Мне-то что?! У себя в комнате пусть хоть тараканов разводит вместе со змеями. Мне всё равно, если их не ставят на стол, за которым я ем.

— Как скажешь, — сдалась она. — Адам звонил.

— Когда они прилетают?

— Завтра, но к нам заедут только в среду.

— Что же… Будем ждать.

Адам и Келли прилетели во вторник в шесть вечера, позвонили из аэропорта, но к ним пришли действительно только в среду после обеда. Голд не думал, что будет так рад встрече с ними, и почувствовал себя немного виноватым, что за последнее время не так часто о них вспоминал и почти не звонил. А потом он почувствовал ещё кое-что, чего и сам не мог сформулировать. С ними творилось нечто странное, и странность эта проглядывалась не только в их отношении к ним, но и между ними.

Впрочем, Голд вскоре забыл и думать об этом.

— Значит, у Винтеров? — переспросила Белль, когда они сообщили, где остановились.

— На пару дней. Это такой компромисс, — ответила Келли. — Потом мы снимем квартиру на месяц или…

— Дольше, — закончил за неё Адам. — У нас кое-какие дела в Нью-Йорке.

— Дела? — насторожился Голд.

— Не могу сказать. Ты вытащил Роланда?

— Да, — рассеянно ответил он, услышав нотки удивления в прозвучавшем вопросе. — Тебя это словно удивляет.

— Вовсе нет, — поспешно заверил Адам. — Просто отметил факт. Коль мне всё рассказала и…

— Тогда не стоит говорить об этом снова, — отрезал Румпель почти раздражённо. — Расскажите лучше о вашем путешествии.

Адам пожал плечами, и они с Келли рассказали о путешествии, опуская очень много деталей, что настораживало ещё сильнее. Потом беседа стала естественнее и проще, но лёгкое напряжение никуда не ушло.

Гости просидели у них часа четыре и ушли сразу после ужина. Белль попрощалась с ними у двери, а Голд раньше и потом наблюдал из окна спальни, пока они не сели в такси.

— Ну, что с тобой? — спросила Белль и обняла его сзади. — Чего случилось?

— Пока не знаю, — мрачно ответил Румпель. — Тебе ничего не показалось странным?

— Немного, — согласилась она. — Но я думаю, это легко объясняется усталостью. А может быть, необходимостью жить у Винтеров? Шучу, конечно. Или нет…

— Всё может быть, — согласился Голд, повернулся к ней и позволил себе улыбнуться. — Всё может…

Всю неделю он провёл за работой и, не считая понедельника, практически не выходил из дома. Разве только в магазин или на прогулку с собакой за компанию с Крисом и Белль. Он вообще старался держаться к ним поближе, а потому практически всё время находился возле них в гостиной. Наверное, у него уже просто сложилась привычка, в особенности привычка постоянно быть рядом с Белль, болтать с ней в перерывах, слушать ее шутки или замечания по поводу тех или иных вещей. Чаще всего они не затрагивали серьёзные темы, а если и затрагивали, то говорили о детях, и в основном о дочери, с которой они созванивались каждый день, но никак не могли встретиться. Отнюдь не потому что были заняты сами, а потому ещё, что и Коль теперь была часто занята, ведь её лучшая подруга поселилась чуть ли не на соседней улице, и они проводили время вместе. Однако Коль сказала, что в субботу они с Роландом будут ждать их, и Голд заранее этому радовался и, конечно, волновался. Этим он объяснил для себя то тревожное настроение, с которым проснулся в пятницу в половине пятого утра.

— Куда ты? — сонно спросила Белль, удерживая его за руку. — Ещё очень рано.

— Не спится, — ответил Румпель, наклонившись к ней. — Я в кабинете посижу. А ты спи: и правда ещё очень рано.

— Ладно… — сказала она, отпуская его и снова засыпая. — Я тебя люблю…

— И я тебя, — он поцеловал её в уголок губ и погладил по волосам. — Спи, моя хорошая.

Голд не стал переодевать пижаму, подумав, что ещё вернётся в постель. Сегодня ему нужно было ехать в офис к двенадцати, а значит, не было причин спешить и отказываться от ленивых утренних радостей вроде мягкой пижамы и беспричинно роскошного завтрака, и ещё, быть может, нежных любовных ласк, когда ребёнок уйдёт в школу.