Последний аккорд
Шрифт:
— Ал, я вернулась, — оповестила она, а потом зашла на кухню. — Ал?
— А… Здравствуйте, мисс Каплан, — поприветствовал Голд. — Он пошёл переодеться.
— И уже вернулся, — Ал выплыл из комнаты и забрал у Голда ребёнка. — Успешно?
— Вполне, — кивнула ему Лорен, затем обернулась к Голду, улыбнулась и протянула руку. — Здравствуйте, мистер Голд. Рада вас видеть. Нормально долетели?
— Не хуже обычного, — Румпель ответил на рукопожатие. — Я тоже рад встрече. Вы любите чай?
— Да, чай люблю. Присоединюсь к вам через минуту, — легко рассмеялась она и потянулась
Альберт передал ей сына и проводил её взглядом, а после со смущённой улыбкой сел за стол и принял из рук Голда чашку чая.
— Молчи, — предупредил он.
— Молчу, — ухмыльнулся Голд. — Когда я вообще что-то говорил?
Лорен уложила ребёнка и присоединилась к ним, а потом и Крис подоспел. Он быстро нашёл с Лорен общий язык, или Лорен с ним. Голд же по-прежнему не знал, что о ней думать. Через пару часов они все вместе с Ори выбрались на прогулку в парк Христофора Колумба, что находился совсем недалеко от Фултон-стрит. Альберт сознался, что больше всего будет скучать именно по этому парку, когда переедет, и признаться, не скучать по этому месту было бы преступлением. Они остановились у лавочек недалеко от памятника прославленного первооткрывателя. Альберт с Ори и Крис устроились на одной из них, а Лорен захотелось пройтись под увитыми плющом арками, и она попросила Голда составить ей компанию. Он хотел отказаться, сославшись на ногу, но не смог побороть собственное любопытство.
Лорен шла медленно, скрестив руки за спиной, с лёгкой улыбкой на губах смотрела по сторонам и нередко останавливала свой взгляд на нём.
— Сегодня тепло, — наконец сказала она. — Обычно в Бостоне не бывает так тепло в марте.
— Наверное, — кивнул Голд. — Я никогда не сравнивал.
Они снова замолчали, и потом опять заговорила она.
— Про ногу вы мне не сказали. Это ведь необычная боль?
— Да.
— У меня был один интересный случай в практике. Мужчина сильно пострадал на стройке, и ему ампутировали правую руку. Позже он жаловался на боли в отсутствующей руке, но ему не помогли. А потом он зарезал свою жену и говорил, что это не он, а его рука, — задумчиво рассказывала Лорен. — Что он пытался остановиться, но не смог. Его много раз тестировали на детекторе, с ним разговаривали разные специалисты, но он не врал. Он правда верил в то, что говорит.
— Почему он это сделал?
— Боюсь, этого я рассказать не могу. Скажем так: он получил не одну травму в тот злополучный день, — отмахнулась Лорен Каплан и вдруг посмотрела ему прямо в глаза. — Что случилось с вашей ногой?
— Я её сломал, — уклончиво ответил Голд и посмотрел в сторону, избегая встречи с её внимательными холодными глазами.
— Сами?
— Да.
— Почему вы это сделали?
— Чтобы спасти свою жизнь. Большего я сказать не могу.
— О чём вы думаете, когда боль возвращается?
— Вы хотите вылечить меня, доктор Каплан? — рассмеялся он, снова поворачиваясь к ней.
— Я хочу вам помочь.
— Вы не сможете мне помочь.
— Как скажете, — Лорен пожала плечами и на этот раз отвернулась сама. — Но от себя вам не убежать ни на двух ногах, ни на трёх.
— Это верно! —
— Почему вы спрашиваете? — она подозрительно сузила глаза.
— Мне интересно. Полагаю, я бы хотел узнать вас получше. Мы теперь как-никак семья.
— Да, семья. Я выбрала эту профессию, чтобы излечить саму себя.
— И вышло?
— Нет, — покачала головой Лорен и взглянула на него с некоей обреченностью. — Но мне приятно помогать людям справляться с их проблемами и по возможности возвращать их к нормальной жизни. На самом деле, мы не можем излечиться. Мы можем только принять весь наш багаж и строить нашу жизнь, учитывая ряд предыдущих выборов.
— Чтобы сделать правильный в будущем?
— Чтобы просто сделать выбор. Правильного нет. Всё зависит лишь от наказания и вознаграждения. Внутреннего или внешнего. И о любом выборе можно сожалеть вечно.
— Как правило, сложнее кажется дорога, по которой мы идём, и мы никак не можем перестать размышлять о том, было ли бы нам легче идти, если бы мы выбрали другую.
— Вернее выразиться сложно.
— И почему вы выбрали вернуться?
— В Бостоне вся моя жизнь, — просто ответила Лорен. — В Бостоне мои друзья, коллеги и самые верные пациенты. В Бостоне Альберт. Не буду скрывать, что я выбрала уважение к его правам и желаниям.
— Но полностью вы ему не доверяете, — заметил ей Голд, прекрасно понимая, в чём корень этого недоверия.
— Я уже пошла на большие уступки. Сейчас Альберт утверждает одно, но завтра всё может измениться. Он может пожалеть о том, что решил связать со мной жизнь, а потому лучше не торопить события, — пояснила она. — Другое дело Ори. Сначала я думала, что Альберт так внимателен к мальчику из-за чувства ответственности, но потом убедилась, что не только. Вы были правы, когда говорили о том, что нужно выяснить, нужны ли они друг другу. Каждому мальчику нужен отец. Именно отец, а не видимость. И Альберт хочет им стать.
— Рад слышать. Альберт никогда не делает того, что не хочет. Верите или нет, но он ни к одной женщине не относился так, как он относится к вам, мисс Каплан. И от своих решений он, как правило, не отказывается.
— Рада слышать. Зовите меня Лорен.
— Хорошо, Лорен, — мягко согласился Голд и махнул рукой в сторону памятника. — Не пора ли нам возвращаться?
Комментарий к Дороги, которые мы выбираем
* - Не забывай предохраняться.
– С тобой забудешь!
========== Листья клевера ==========
Румпель и Крис покинули Бостон в воскресенье вечером, и Румпель отметил, что настроение Криса изменилось не в лучшую сторону. Когда они летели туда, сын был весел и полон энтузиазма, а теперь стал необыкновенно мрачным и нервным. Причём Альберт казался таким же, поэтому Голд резонно заключил, что что-то произошло между братьями, и попытался выяснить что. Разумеется, ему не удалось получить ответы на свои вопросы. Крис отмалчивался, а Альберт только плечами пожимал и напоследок посоветовал отцу тщательнее присматривать за Крисом. Этот совет Голд принял к сведению, и не напрасно.