Последний аккорд
Шрифт:
— Выходи! — скомандовал Голд.
Звук повторился, и он наколдовал чудовищное пламя, объявшее его источник. Им оказалось дерево, древний исполинский ясень, до боли знакомый ему. Это был его голос, теперь переросший в истошный вопль умирающего. Голд будто сам умирал вместе с ним, чувствовал его страдания. И это происходило не только от осознания того, что он губит нечто великое. Была ещё одна важная причина.
— Крис… — Голд заплакал. — Нет. Нет, нет, нет.
Он попытался унять пламя с помощью магии, но она вновь его подвела. Тогда он попытался потушить его подручными средствами, но только пиджак опалил.
— Сейчас, сейчас…
Он
— Нет… — он упал на колени. — Прости меня… Прости.
Огонь погас, и Голд наконец смог приблизиться. Больше всего на свете он хотел всё исправить. Исправить, и только. Ради жизни. Ради жизни Адама, ради своей собственной жизни и ради жизни этого несчастного создания. Внезапно он ощутил небывалый прилив сил и лёгкое покалывание по всему телу. Магия вновь разливалась внутри него, в голове взрывались фейерверки. Его захлестнуло ощущение силы и свободы. Вкус пепла сменился вкусом жизни. Восторженный и обрадованный, он отдал всю свою энергию, применил всё своё немалое мастерство чародея, чтобы оживить волшебное дерево, сделал так, чтобы чёрная магия вырвала древнюю душу из тьмы, а белая, доселе недоступная ему во всём своём великолепии, вернула её на место и придала умерщвлённому существу прежний облик. Оно возродилось, и Тёмный маг Румпельштильцхен восстал из пепла вместе с ним, обделённый прежним могуществом, но всё ещё сильный и бессмертный.
— Я сделал это. Сработало… — он удивлялся сам себе. — Сработало…
За любую магию приходится платить, и Голд, истощенный, потерял сознание. Он не знал, сколько пролежал там на земле, но в чувство его привели, когда уже рассвело.
— Голд! Очнись! — кто-то хлопал его по щекам. — Голд!
— Дэвид? — он открыл глаза и взглянул на шерифа. — Где я?
— А ты не знаешь? — Дэвид протянул ему руку и помог встать. — Ты в порядке?
— Кажется, да.
— Я позвоню Белль.
— Нет-нет. Спасибо, — остановил его Голд. — Не будем её тревожить. Я сам пойду домой.
— Ты точно в порядке? — на всякий случай уточнил Дэвид.
— Лучше, чем вчера, — заверил Голд. — Ещё раз спасибо.
Белль… Он подумал о ней с сожалением и нежностью, и представлял, что она ему скажет, когда он придёт домой так поздно и в таком виде. Он хотел обнять её, быть с ней, и теперь мог, оставив в прошлом свою маленькую проблему.
Голд вернулся домой и вопреки своим ожиданиям не увидел её, поджидающую внизу. Умывшись, он прошлёпал голыми ногами на второй этаж, где с нею и встретился. Белль стояла в проходе в одной сорочке, бледная и встревоженная.
— Где ты был? — несчастным голосом произнесла она. — Опять…
Он не ответил и попытался поцеловать её, но встретил решительное сопротивление.
— Нет! Сначала ты…
Она не успела договорить, потому что он всё же поцеловал её против её воли, и это было единственное по-настоящему насильственное действие с его стороны тем утром, несмотря на то, что и на многое другое он одобрения не получил.
Белль пыталась остановить его, когда он утащил её в спальню, говорила гадости, которые пролетали мимо ушей, потому что слова её расходились с действиями. Захлопнув за собой дверь, Голд прижал жену к стене, продолжая целовать, куда удастся, сдёрнул с неё трусики и запустил руку в промежность, и она подалась вперёд, прижалась к нему всем телом, ожидая продолжения, и при этом продолжала делать вид, что всё это ей неприятно, неуверенно упираясь руками ему в грудь.
— Животное! — сдавленно
— Можно и не ложиться… — шепнул Голд и расстегнул брюки.
Через минуту он раздвинул ей ноги, слегка приподнял её и вошёл с силой, немного превышающей ту, на которую сам рассчитывал. Она же наконец прекратила его отталкивать, потянула его на себя и обхватила руками, больно дергая за спутанные волосы, упираясь подбородком в его плечо. Улучив момент, когда он попытался занять более удобную позицию, она всё же оттолкнула его, но к кровати, и забралась сверху, когда он сел на самом краю. Голд засмеялся.
— Молчи! — пропыхтела Белль, схватила его за подбородок и грубо поцеловала, слегка прикусив губу.
Голд стиснул её в объятиях и задавал темп их совместным телодвижениям, пока ему и это не показалось неудобным, и он не повалил её на кровать и не подмял под себя. Белль больно впилась в его плечи, прижалась лбом к его лбу и отчаянно тянула вниз, тихо постанывая под ним. Затем она выгнулась дугой, заерзала, и Румпелю пришлось приложить немалую силу, чтобы её удержать. Ещё пара поцелуев, стонов, толчков, ещё пара слов, уже ласковых и нежных, и всё завершилось.
Румпель лёг вплотную к жене и смотрел на неё, а она — в потолок.
— От тебя пахнет огнём и землёй, — сказала Белль, не поворачивая головы.
— Смертью и жизнью.
— Обойдёмся без громких слов, — усмехнулась она. — Что ты сделал? У тебя глаза светились… магией.
— Ничего, — улыбнулся Голд и заставил её на него посмотреть. — Можешь верить, а можешь — нет.
Белль опять поцеловала его, но гораздо мягче, бережнее, погладила по голове и заглянула ему в глаза. Он прикоснулся к её волосам, ласково убрал их от лица, заправил за уши.
— Мне приснился сон. И я не до конца уверен, что это сон, — тихо заговорил он. — Скорее, видение. И кое-что совпало где-то на границе между сном и явью.
— Ты сходишь с ума… — покачала головой Белль.
— Больше нет.
— Ты нашёл ответ?
— Я задал другой вопрос, — тепло улыбнулся Голд.
— Расскажи мне.
— Расскажу, — ещё один последний поцелуй. — Но позже.
— Почему? — огорчилась Белль.
— Крис проснулся, — пояснил Румпель, снова ощущая свою власть над магией особняка. — Боюсь, нам придётся прерваться.
Позже он всё рассказал жене. А ещё посвятил в это Колетт, с которой они возвратили останки кинжала в прибрежные воды. Коль поинтересовалась, не хочет ли он сохранить шарик, оставить как напоминание о прошлом. И он ответил ей отрицательно. У человека не должно быть слишком много напоминаний о прошлом, если он надеется на счастливое будущее.
========== Дуплекс ==========
Голд и Коль вернулись к дому и сразу пошли на задний дворик, где и планировалось устроить праздник.
Дворик представлял собой огороженную часть пляжа и был малопригоден для чего-либо. Строить на этом клочке было нельзя, находиться постоянно было тоже невозможно, учитывая климат южной Калифорнии. Хозяева обычно предпочитали прятаться в доме или на террасе, но сейчас там собрались почти все: Белль что-то подробно объясняла Роланду и Адаму, Келли стояла рядом, озираясь по сторонам и придерживая за ошейник вырывающегося Фалко. Коль отпустила отцовскую руку и подбежала к ним, а Голд спустил бладхаунда с поводка и постарался пройти в дом незамеченным. Белль, конечно, заметила его, но только покачала головой и улыбнулась.