Последний бросок на запад
Шрифт:
— Дима… — снова прошептала она.
— Злата… — эхом отозвался Емельянов.
Кругом валялось битое стекло, куски штукатурки и кирпичи. Дом был окружен и заминирован! Но им обоим было абсолютно плевать на то, что происходит вокруг — главное было, что они наконец вместе. Что не надо думать и гадать, где и как там другой. Не надо тревожиться, не надо плакать ночами, не надо видеть кошмарных снов. Они опустились на пол, стараясь не задеть опасных проводочков и плохо укрепленных досок.
Дима стал целовать ее — в губы, в нос, в щеки, шею, срывая одежду
Прошло несколько часов. Стало темнеть. По-прежнему не стреляли.
— Как ты сюда попала? — спросил Дима, нежно гладя ее бедро.
— Узнала, что ты бежал… И тоже удрала из комендатуры, где меня держали. А здесь увидела, что двое снайперов на позиции перепились и дрыхнут, и приползла. Я бы к тебе и через линию фронта переползла, милый.
— Злата, уже стемнело, пора уходить. Вот только не знаю — куда.
— Может, пойдем к сербам? — предложила девушка.
Дима поморщился.
— Я тоже сначала так думал. Но теперь вижу, что нельзя. Они скорее всего считают, что я вместе с Чернышевым перешел на сторону хорватов. Ты знаешь эту историю? Вадик, мерзавец, у ваших уже чуть не в начальниках ходит.
— А если ты придешь и все честно расскажешь? Мол, твой друг тебя обманом заманил, а потом предал. Давай, а?
— Ага, и скажу: пожалейте меня, хорошего, я так больше не буду, — хмуро сказал Емельянов. — Нет, не поверят. Господи, ну и ситуация. Туда нельзя, сюда нельзя. Одно только счастье, что ты со мной.
Емельянов похлопал себя по карманам в поисках сигарет, но ничего не найдя, подошел к трупу и, брезгливо морщясь, обыскал его — из кармана кителя он извлек полусмятую пачку. Достав двумя пальцами сигарету, Дима прикурил и продолжил:
— Может, и поверят. Только на это надежды совсем мало, да и риск неоправданно велик. Я не для этого столько под пулями бегал, — он ласково посмотрел на Злату. — А если я тебя снова потеряю, то мне этого не пережить.
Девушка улыбнулась и неосознанным изящным движением поправила длинные черные волосы. Емельянов поразился — откуда посреди войны, гибели и разрушения такая жизнеутверждющая красота?
— Какая ты у меня необыкновенная, — сказал Дмитрий, обняв девушку. — Ты не волнуйся, мы обязательно что-нибудь придумаем.
Дима загасил об пол окурок и еще сильнее прижал к себе Злату.
— Надо быстрее думать, — серьезно сказала Злата. — Уже стемнело, а мы ведь так ничего и не решили.
— А что решать? Пока не выберемся отсюда — и решать нечего. Сначала спрячемся где-нибудь в лесу, а там посмотрим.
— Нет, — настойчиво сказала девушка. — Надо сейчас. Надо сразу идти к определенной цели, а не блуждать по лесам.
— Хорошо, — согласился Емельянов.
Он смотрел в любимые глаза и был готов для нее на все.
— Надо куда-нибудь за границу пробраться, — сказал Дима. —
— У меня тоже, — вздохнула Злата. — Все осталось в Фоче — и паспорт, и кредитная карточка. Только оружие у нас с тобой есть.
— Тогда денег добудем, — твердо сказал Емельянов.
— Слушай, милый, — вдруг осенило Злату. — Я знаю. Надо идти на юг к морю. В Дубровник. Оттуда контрабандисты могут переправить нас нелегально в Италию. Я слышала об этом. Это вполне возможно. У меня есть знакомые на юге Италии в Бари, так что первое время нам помогут, а потом как-нибудь устроимся. — Она мечтательно улыбнулась. — Ты будешь ходить на работу, а я буду хозяйничать дома.
Дима улыбнулся в ответ, а сам с тоской подумал о том, что он умеет делать?
Ничего. Вернее, ничего, что могло бы пригодиться в мирной жизни. Драться — это пожалуйста, а работать…
— До этого Дубровника можно добраться по территории, которую контролируют хорваты? — спросил Дмитрий.
— Да, кажется.
— Но мы с тобой вне закона. Придется идти горами. Сколько туда идти?
— До Дубровника?
— Да.
— Я думаю, километров сто, если не больше.
— Осилишь?
— Я все осилю, когда со мной ты, Дима. Мы прошмыгнем, как мыши.
Спустя час из заброшенного дома выскользнули две тени. Они вошли в лес и, сориентировавшись, двинулись в обход городка на юге.
Глава 10
Беженцы из разоренной войной бывшей Югославии растекались по всей Европе. Богатые страны Общего рынка, естественно, чинили им препятствия, но не могли совсем остановить этот поток. Всеми правдами и неправдами несчастные, измученные бомбежками, стрельбой, грабежами люди стремились попасть на мирный Запад, согласные на любую работу.
Злата была права. За хорошую мзду контрабандисты могли доставить их в Италию и нелегально. Маршрут из Дубровника через Адриатику существовал уже много веков.
Было решено идти ночью, а днем прятаться в лесу и покинутых деревнях. С оружием расставаться, пока не достигнут моря, было опасно. Но маленький автомат и пистолет легко спрятать в одежде, если только не нарваться на военный патруль.
В первую ночь они прошли километров десять от силы — девушка была очень измучена долгим переходом, и потому было решено сделать привал.
Емельянов быстро наломал сухих веток, разжег костер, разостлал для Златы свою куртку.
Стояла глубокая теплая ночь. До рассвета было еще далеко. На лесной опушке, где они расположились, было относительно светло и не только от костра. Бархатное небо усыпали яркие южные звезды. Сияла лимонно-желтая луна.
Некоторое время они сидели молча — наверное, каждый еще и еще раз воскрешал в памяти перипетии минувшего дня. Дима сосредоточенно смотрел на огонь, теребя ремешок автомата.
— Ты знаешь, почему люди могут сколько угодно времени смотреть на звезды, воду и огонь? — наконец прервала молчание Злата, тоже не отрывая взгляда от костра.