Последний Герой. Том 1
Шрифт:
— Ну что, братец, — сказал я вполголоса. — Работка для тебя сегодня. Не подведи.
Щёлкнул флажком предохранителя, привычно сдвинув его вниз большим пальцем. Затем коротким движением дёрнул затвор — патрон ушёл в ствол. Снова поставил на предохранитель. Сунул оружие в наплечную кобуру. Готово.
Я всегда говорил с ним перед делом. Привычка? Суеверие? Скорее, просто как с напарником, который никогда не предаст. У нас в отделе перед важным делом кто-то чуть ли не крестится, кто-то на грудь принимает,
А дела в девяностых ведь какие — одно другого веселее. То «каменевские» в очередной раз сцепились с «центровыми» — рынок весь в крови. То фура с маком проходит как гуманитарка, естественно, под прикрытием, а «крыша» — свои, из Управы. То на стройке в подвале троих пришили — тела залиты бетоном. То поймали наркалыгу с обрезом — за два дня он обеспечил три трупа, и всё ради дозы и сраных золотых серёжек.
Такая у оперов работа: день прошёл — уже молодец. Выжил — вообще герой.
Хм… Может, к концу месяца ещё и получку подкинут… За прошлый квартал. Вот бы всю сразу дали.
— Максим Сергеевич! — в кабинет постучался тот самый стажёр, глаза таращит, будто только что от Палыча пистон словил. Рыжие вихры во все стороны. Сам — худой, нескладный, руки, как палки, а поди ж ты — мент.
Твою ж душу мать, кто ж меня с этим горем луковым связал? Кто решил, что я гожусь ему в няньки? Вопрос, ясное дело, риторический. Палыч так решил, конечно. Нет… котелок у моего начальника варит, не спорю, но временами такую сивку-бурку гонит — офигеваешь. Я ж не кабинетная крыса, не штабная канцелярия — я опер. Боец уличный, что называется — с передовой. А они меня в «воспитатели» записали, стажера втюхали и наставником по приказу закрепили. Мол, лучше тебя, Максим Сергеевич, никто молодняк не обучит. О как…
— Сёма, тебя стучаться не учили? — я даже голову не поднял, полез в ящик стола за наручниками.
— Извините, Максим Сергеевич… Я тут случайно услышал…. Вы что, Валета идёте брать?!
— Так. Подслушивал? — ткнул я грозным взглядом в парня.
— Нет, что вы! Я просто под дверью стоял, на подпись, приоткрыл, чтобы заглянуть, и там вы про операцию рассказывали.
— Вот что Сёма, любопытной Варваре на базаре, сам знаешь, что оторвали. По самое не балуй. Еще раз — и в народное хозяйство пойдешь.
— Простите, Максим Сергеевич… я не хотел… А…
Тут он даже закрыл рот, потом выдохнул, и только потом произнёс:
— А возьмите меня с собой.
— С собой? — вскинул я бровь.
— Ну да…
— Что ж. Есть у меня к тебе ответственное задание, — хмыкнул я и снова полез в сейф.
— Ну наконец-то… — восхищенно выдохнул Сёма. — Хоть одно стоящее дело. А то я задолбался уже этих вокзальных бомжей опрашивать да пальчики катать. Профилактика, блин…
— Вот, Сёма, — я протянул ему материал
— А-а… а как же Валет?.. — захлопал глазами рыжий, как побитый пес.
— Забудь это слово. И не трещи по отделу. Усёк?
— Ну возьмите меня! — не унимался рыжий. — Возьмите с собой! Мне даже маме рассказать нечего, когда про работу спрашивает.
— Опасно, Сёма. Это тебе не кадровичку за коленку лапать.
— Я справлюсь, — вскинулся он. — Зуб даю, Максим Сергеевич!
Я поморщился.
— Маме скажешь, что работаешь с ответственной документацией. Не соврёшь, между прочим. Целее будешь.
— Вот так всегда… Не для того я в милицию пошел, чтобы «принеси-подай». Эх…
А я задумался…
Нет, не о том, что из всех помощников я бы выбрал этого юнца. Но ведь растреплет салага. Нельзя его в отделе оставлять, ставки слишком высоки.
Я ещё раз окинул взглядом его худую фигуру. Возьму, пожалуй с собой, посидит в «норе», ничего с ним не будет.
— Ладно… Со мной поедешь, только вооружись и броник надень.
— Так, Максим Сергеевич, я же стажер. У меня нет табельного.
— Автомат возьми, я щас рапорт напишу на выдачу и за начальство сам подмахну, а дежурному в оружейке скажешь, что у нас рейд по цыганам. Понял?
— Ага!
— Не ага, а «так точно».
— Ага, так точно…
Я поморщился. Автоматы в МВД «недомеркам» и вправду запросто дают, как ни парадоксально. А табельное закрепляют, только когда в должности утвердят.
— Спасибо, Максим Сергеевич!
— Только не радуйся раньше времени. Это тебе не кино. Тут не холостыми стреляют.
Я посмотрел на часы… Время семь вечера. Промозглый ветерок согнал тучи, и кирпичная кладка развалин завода холодила задницу. Мы укрылись в заброшенном цеху, оттуда просматривался дворик, окруженный остовом заводских строений, как саркофагом.
— Максим Сергеевич, а можно отойти? — прошептал рыжий. — По маленькому.
— Ссы здесь, чай, не графья, по уборным шастать.
— Здесь? Я не могу, я…
— Тихо! — шикнул я. — Едут, кажись. Странно, раньше времени прибыли.
Я снова глянул на запястье. «Командирские» не врали — время ещё не пришло. А значит, кто-то спешит. Или кто-то нервничает. И это плохо. Подкрепление-то на периметр к восьми выдвинется.
Во дворик, шурша колесами по битому кирпичу и бетонной крошке, въехали черный шестисотый «мерин» и «Гранд Широкий», как мы называли внедорожник «Чероки».
Тачки — в глухую тонировку, хоть глаз выколи, ни водилу, ни пассажира не разглядишь. Остановились по центру двора. Без сомнений — кортеж Валета.