Последний Герой. Том 1
Шрифт:
Ну, допустим. А где вторая сторона? Где кавказцы?
Двери распахнулись, и из авто посыпались братки. Двое — с калашами, один со «Стечкиным», у остальных ТТ. Выперлись как на выставку, сверкают бритыми макушками, челюсти жвачку перетирают. Во взглядах наглая уверенность, значит, не ждут подвоха. Или…
Или у них все на мази. Не нравится мне это.
— Максим Сергеевич… — выдохнул шёпотом Сёма, вжимая голову в худые плечи. — А как же мы с вами их брать будем? Их вон сколько…
— Не бзди, «студент». Ждем… — я постучал его кулаком
Оттуда отдалось в костяшки глухим звуком. Броник надел, и то ладно.
— А подкрепление будет?
— Будет, Сёма, будет…
В это время из мерса вышел Валет. Подтянутый, спортивный. Ботиночки лаком сверкают — мушка не сношалась. Костюм с иголочки, на шее цепь из рыжья с палец толщиной. Морда — что кирпич, желваками играет, а хорьи глазки так и бегают, по сторонам зыркают.
Что ж ты зыришь, морда бандитская? Потерял кого? Или опера почуял?
Он не из воров — из спортсменчиков. Такие в девяностых быстро потеснили старую криминальную формацию. На понятия им плевать. По беспределу зачистили «синих» — тех, кто жил по воровскому закону и общак чтил. Теперь во главе криминального мира России-матушки вот такие: авторитет без ходок, без наколок. Но зато с деньгами, связями и личной охраной из бывших спецов. И попробуй-ка кто скажи, что он не пахан.
У «мерина» открыли багажник.
Ага… это уже интересно. Ну-ка, что ты там привёз, гадёныш? Дурь? Но какой смысл? Вроде ж, покупать собирался, а не возить с собой. Я вытянул шею, чтобы разглядеть получше.
— Максим Сергеич! — Валет вдруг театрально вскинул руки и выкрикнул. — У меня для тебя сюрприз!
И он обвел взглядом стены, за одной из которых мы притаились.
Я сглотнул. Твою мать… Что за цирк?!
Из багажника выволокли… Генку. Связанного и побитого. Моего информатора.
— У меня завелась крыса, смотри! — бандит взял у одного из братков ТТ и приставил его к виску Генки.
— Знаешь, как я поступаю с крысами?
Бах!
Я моргнуть не успел, как грянул выстрел и вынес однокласснику мозги. Тот рухнул сломанным манекеном, питая мазутную землю кровью.
Вот сука!
Кто меня сдал?!
Геныч, как же так?.. Убью… Я потянулся за автоматом, что был у стажера, но того и след простыл. Лишь вдалеке в развалинах мелькнула его тщедушная тушка.
Беги, Форрест, беги… Целее будешь. Это не твоя война, малахольный.
— Ну что, майор? — лыбился Валет, рыская глазами по развалинам. — У меня еще не все. Глянь!
Из джипа вывели заплаканную девчушку лет семи, с худыми коленками, и я сразу узнал дочку Геныча.
— Папа! — вскрикнула она, но один из мордоворотов уже крепко вцепился ей в плечо, будто тисками сжал.
Девчонка же вонзила зубы ему в запястье. Бандюган заорал, рефлекторно влепил ей плюху и перехватил второй рукой — удержал, не давая больше кусаться и дрыгаться. Она не плакала, не истерила — только шипела, как зверёныш, и вырывалась. Крепкая. Но совсем ещё ребёнок.
Вот же твари…
—
Клянётся, мразь… Нет веры шакалам. Не отпустит он никого. Ни девчонку, ни меня. Валет не оставляет свидетелей.
Но что-то надо было делать. Я не мог оставаться в укрытии. Нужно сделать хоть что-то.
— Считаю до трех! — главарь приставил пистолет уже вплотную к голове жертвы. — Р-раз!.. Два-а!..
— Выхожу! — выкрикнул я и, подняв руки, стал выбираться из укрытия.
— Ну здравствуй, майор, — закурил «Мальборо» Валет. — Херовая погодка, но самое то, чтобы сдохнуть. Волыну брось…
Я скинул свой ПМ, демонстративно показывая, что пустой.
— Отпусти ребенка, — сразу же процедил сквозь сжатые челюсти.
— Ха! Ты же меня знаешь, мент… я свидетелей не…
Договорить я ему не дал. Испортил расклад этому валету. Коротким движением выхватил из кармана куртки гранату. Отголосок Чечни. Мой нелегальный трофей из командировки на Северный Кавказ в составе сводного отряда МВД.
— А ну замерли, суки! — кольцо звякнуло о бетон и укатилось в щель. — Дернетесь — всех на хер с собой заберу!
Валет побледнел, сигарета прилипла к нижней губе, но так и не вывалилась изо рта.
— Э-э… Не дури, майор, — он сделал знак своим, чтобы те опустили стволы. Слишком близко я к ним подошел, они понимали, что стрелять нельзя. — Давай договоримся. Я человек деловой.
— Отпусти девчонку — и поговорим, — кивнул я на пленницу.
Та смотрела на меня затравленными глазенками. Не плакала. Во взгляде светились и страх, и надежда одновременно.
— Отпусти, Костыль, — пробурчал главарь, обращаясь к бандиту, что держал школьницу. — Пускай идет.
А сам подмигнул незаметно подельничкам, мол, далеко не убежит, поймаем.
Костыль не стал спорить, разжал лапу. Девочка сорвалась с места и бросилась ко мне.
— Дядя, пошли со мной! — крикнула она, вцепившись в рукав.
Я резко оттолкнул её. Слишком грубо. Но по-другому было нельзя.
— Беги, дурёха! — рявкнул я.
Она все поняла и зайцем метнулась прочь. В развалины, туда, где можно укрыться, спрятаться. На ходу обернулась. Мы встретились взглядами — в её глазах было всё: испуг, надежда… и благодарность. Тихая, взрослая. Такая, что в горле запершило.
Один из братков уже пятился за внедорожник. Тихой сапой улизнуть хотел и рвануть вслед. Не выйдет… Я понял, что тянуть нельзя, и договариваться здесь не с кем. Лучше продать свою жизнь подороже и дать ребенку уйти.
Швырнул гранату в гущу бандитов.
— Ложись! — заорал один из них.
Все попадали, бросив оружие, а я нырнул за обломок кирпичной стены.
Ба-бах!
Сыпануло землёй и осколками бетона.
Перекат через плечо, и вот я уже схватил один из брошенных калашей.