Последний Хранитель Империи
Шрифт:
Покров внутри меня отозвался на эти мысли, окутывая кожу легкой голубоватой дымкой. С тех пор как я соединил страницы с книгой, эта зараза словно обрела собственную волю — то затихала, то вспыхивала ярче, будто живое существо, пробуждающееся после долгой спячки. Иногда я слышал тихий шепот Александра Вольского, доносящийся из ниоткуда. Причем, я все никак не мог понять, он шепчет «получи силу» или «ты сведешь меня в могилу». С дикцией у предка была какая-то проблема.
Я забросил в сумку последнюю рубашку и посмотрел на часы. До рассвета оставалось всего ничего.
Меня до сих пор забавляло, насколько легко друзья согласились сорваться со мной на край света. Рита, услышав о путешествии, лишь скептически подняла бровь и начала составлять список книг для изучения арабской культуры, словно я позвал ее на скучную лекцию, а не в опасное путешествие. Серый просто пожал плечами и отправился паковать вещи — этого здоровяка вообще сложно чем-то пронять, особенно после того случая, когда он голыми руками скрутил заколдованного медведя в Зимнем саду. Весь Питер тогда знатно охренел.
А вот Филя… От него до сих пор не было вестей. После дерзкого побега от Пахомова он словно сквозь землю провалился. Уж не прижали ли его люди Ворона к стенке? Или, может, агенты Корнилова, этого высокомерного магистра с имперскими замашками? От таких мыслей внутри все скручивалось в тугой узел. Я не мог потерять друга, только не сейчас, когда намечается самое безумное приключение в нашей жизни.
Реликт в кармане внезапно полыхнул ярче, словно чувствуя мою тревогу, и в тот же момент в дверь постучали — три коротких удара, два длинных, и еще один, изображающий имперский гимн со всеми паузами и фальшивыми нотами.
Я рванул к двери и распахнул ее настежь. На пороге, опираясь о косяк с видом побитого бродячего пса, но с ухмылкой победителя, стоял Филя. Причем, в каком виде! Половина лица представляла собой один сплошной синяк всех оттенков фиолетового, камзол превратился в живописные лохмотья, а в рыжих вихрах запутались щепки, паутина и что-то подозрительно похожее на потроха летучей мыши. Но глаза… глаза по-прежнему горели дьявольским огнем, а на разбитых губах играла фирменная ухмылка.
— Услышал тут шутку, про одного жителя Санкт-Петербурга… — он шагнул вперед, кривясь от боли, — только она состоит из нескольких частей…
— Чертов рыжий придурок! — я чуть не сбил его с ног, сгребая в охапку. — Живой! А мы уже решили, что Пахомов сделал из тебя чучело для своей коллекции!
— Ха! Этому старому ворону еще сто лет учиться, чтобы поймать такую птицу, как я, — он поморщился от боли, но ухмылка не сходила с его лица. — Не родился еще тот тюремщик, которому под силу удержать Филю Ветрогонова дольше пары часов.
Филя прошел в комнату, притворно охая и прихрамывая сильнее, чем того требовали раны — привычка драматизировать была у него в крови. Добравшись до кровати, он рухнул на нее с таким блаженным стоном, словно не видел нормальной постели уже несколько лет.
— Как ты вообще выбрался? —
— Да ничего особенного, — он подмигнул, но тут же скривился, когда задел ссадину над бровью. — Подумаешь, проник в особняк, разгромил половину подвала, выбрался через окно под ураганным огнем магических атак, попутно раскидав трех головорезов размером с Серого каждый… Обычный, мать его, вторник, ничего примечательного.
Я внимательно осмотрел его — несмотря на браваду, Филя явно получил свою порцию. Движения были скованными, дыхание — прерывистым. Под рваным рукавом проглядывали следы ожогов, а на лице, помимо синяка, виднелись характерные отметины от магических атак.
— Хорошо они тебя потрепали, — я покачал голову.
— Мелочи, — Филя махнул рукой и тут же поморщился. — Видел бы ты, что я сделал с его подвалом! Там теперь такая вентиляция… закачаешься! — Он осекся, заметив мою дорожную сумку. — А ты куда-то собрался? Не рановато для каникул?
Я ухмыльнулся, глядя на его удивленное лицо.
— Пока ты развлекался в гостях у Пахомова, я тут время не терял, — я присел рядом с ним. — За сутки познакомился с аравийским шейхом, выяснил, что не только я страдаю от Покрова Зверя, договорился спасти его умирающего сына с таким же даром и заручился поддержкой графа Давыдова. Так что на рассвете отплываем в Аравию.
Филя молча смотрел на меня несколько долгих секунд, а потом разразился смехом, тут же схватившись за ребра от боли.
— Только ты, Сеня, — выдавил он сквозь смех и стоны, — только ты способен за сутки влезть в такую авантюру! Я на день отлучился, а ты уже в Аравию собрался, целого принца от смерти спасать!
— И это еще не всё. Граф Давыдов лично выступил гарантом этой сделки. Рита и Серый уже согласились ехать со мной.
— Ну конечно, — Филя закатил глаза, — великая троица снова в деле. А обо мне вы, разумеется, даже не подумали.
— Вообще-то, — я не смог сдержать улыбку, — на тебя я рассчитывал в первую очередь. Но учитывая твое нынешнее состояние… Может, тебе лучше остаться? Отдохнуть, подлечиться…
— Совсем сдурел?! — Филя так резко выпрямился, что я отшатнулся. Его глаза загорелись тем самым опасным блеском, который обычно предвещал рекордное количество нарушенных правил. — Если ты всерьез полагаешь, что я упущу шанс отправиться в Аравию — страну тысячи и одной ночи, таинственных дворцов и восточных красоток, которые только и ждут встречи с таким неотразимым кавалером, как я — то ты меня, Сеня, совершенно не знаешь!
Я не смог сдержать усмешку.
— Ты уверен? Путешествие будет не из легких.
— А что тут думать? — Филя пожал плечами, поморщившись от боли. — Здесь нас хотят прикончить Пахомов, Корнилов и, возможно, ещё парочка неприятных личностей с претензией на власть. В Аравии нас ждут древние манускрипты, благодарный шейх и шанс разобраться с твоим обезумевшим Покровом. — Он сделал вид, что напряженно размышляет. — Знаешь, даже голоса в моей голове сейчас единодушны — пора сваливать из Петербурга, пока не поздно.