Последний Хранитель Империи
Шрифт:
Филя понял, что происходит — эти создания извлекали воспоминания из предметов, с которыми он контактировал. Если они найдут достаточно его следов…
— Сдавайся, мальчик, — Пахомов выглядел почти скучающим. — Скажи, где Вольский, где мои страницы, и, возможно, я буду милосерден.
Филя видел, как всё больше воронов находили его следы — пот на полу, где он стоял, кровь с разбитой губы, волосы… Чёрные птицы впитывали всё это, собирая по крупицам информацию о нём. Нужно было действовать, и быстро, пока Пахомов не собрал слишком много.
Он закрыл
— Знаете, господин Пахомов, — сказал Филя, и его голос звучал удивительно спокойно, — у Покрова Орла есть одна особенность, о которой мало кто знает.
Внезапно золотистая сфера взорвалась наружу волной чистой энергии, отбрасывая чёрных воронов во все стороны и даже заставив Пахомова пошатнуться.
— Если сконцентрироваться достаточно сильно, — продолжил Филя, поднимаясь в воздух на мерцающих крыльях, — мы можем создавать ослепляющие вспышки!
С этими словами от его тела пошел такой яркий золотой свет, что все в подвале, включая Пахомова, инстинктивно закрыли глаза. Эта вспышка длилась всего мгновение, но Филе этого хватило. Он метнулся к небольшому окошку под потолком, выходящему на уровень улицы, и с силой ударил в него, разбивая стекло.
— Прощайте, господин Пахомов! — выкрикнул он, протискиваясь в узкий проём. — Было приятно познакомиться!
Когда золотистый след Фили растворился в ночном небе, губы Пахомова растянулись в тонкой, удовлетворённой усмешке.
— Василий Дмитриевич, — произнёс один из охранников, вставая и потирая ушибленное плечо, — я не смею сомневаться, но… Вы же сами велели нам не вмешиваться, ещё до того, как мы вошли в камеру. Почему вы дали ему уйти?
Пахомов неторопливо поднял с пола одного из своих маленьких воронов. Птица, похожая на крошечную тень, трепетала в его пальцах, впитав воспоминания с наручников и капель крови.
— Вы всё ещё мыслите слишком примитивно, Григорьев, — произнёс Пахомов с лёгким оттенком надменности в голосе. — Для чего мне удерживать здесь этого юношу, когда он гораздо полезнее на свободе? Господин Ветрогонов сделает всё, чего я от него ожидаю — направится прямиком к своему другу Вольскому и приведёт нас к моей собственности.
Второй охранник кивнул, начиная понимать.
— Так вся его история о предательстве друзей…
— Разумеется, фальшивка, — Пахомов позволил себе снисходительную улыбку. — Господин Ветрогонов пытался разыграть партию, не понимая, что я вижу все его ходы наперед. Он слишком верен своим товарищам, и это делает его… предсказуемым.
Охранники переглянулись. Теперь план хозяина становился ясен.
— Какие будут распоряжения? — спросил первый, выпрямляясь.
— Распорядитесь, чтобы наши люди заняли позиции у Академии Покрова и гостиницы «Империя». Подготовьте группу быстрого реагирования, — Пахомов сделал шаг к глубокой тени в углу подвала. Его фигура начала растворяться в темноте. — И проявляйте особую осторожность при обнаружении агентов Корнилова. Мы
Его голос раздался уже из тени, холодный и полный решимости:
— Сегодня ночью я верну то, что принадлежит мне по праву.
Два ворона, сотканные из клочков чёрного тумана, бесшумно вылетели через разбитое окно. Охота началась.
Глава 19
Шейх и его цели
Примерно в то же время…
Карета шейха Аль-Нахара мягко покачивалась на ходу, пока мы пересекали ночной Петербург. Роскошный экипаж с позолоченными ручками и шелковыми шторами на окнах резко контрастировал с моим внутренним состоянием. Я сидел, крепко сжимая в кармане светящуюся страницу Реликта, и пытался просчитать все возможные исходы предстоящей встречи.
«Думай, Арсений, думай», — мысленно повторял я, наблюдая, как за окном проплывают огни вечернего города.
Абдул, сидевший напротив, сохранял почтительное молчание. Его темные глаза иногда останавливались на мне, изучая с нескрываемым интересом, но вопросов он не задавал.
Мы ехали прямым путем к «Империи» — никакой необходимости петлять не было, ведь место пребывания шейха в Петербурге не было секретом. Я выбрал место у окна, продолжая наблюдать за городом и анализировать ситуацию.
Взгляд зацепился за фигуру на углу одной из улиц — человек в черном плаще стоял неподвижно, как статуя, и смотрел прямо на нашу карету. Через квартал я увидел еще одного такого же. А потом еще. Агенты Пахомова? Или люди Корнилова? Петербург превращался в охотничьи угодья, а я, похоже, был главной дичью.
Карета наконец остановилась у парадного входа «Империи» — самой роскошной гостиницы Петербурга. Здание сияло огнями, а у дверей дежурили швейцары в богатой ливрее, готовые помочь гостям выйти из экипажа.
— Прошу вас, господин Вольский, — Абдул открыл дверцу и жестом пригласил меня выйти.
Я сделал глубокий вдох и шагнул в теплый свет, льющийся из дверей гостиницы. Внутри «Империя» поражала своим великолепием — мраморные колонны, хрустальные люстры, позолоченные рамы огромных зеркал.
Абдул провел меня через холл к отдельному входу в ресторан. Метрдотель, увидев нас, почтительно склонил голову:
— Его Превосходительство шейх Мурад Аль-Нахар ожидает вас в Синем кабинете, — произнес он, указывая путь.
Мы прошли через основной зал ресторана, заполненный элегантно одетыми посетителями. Негромкие разговоры, звон столового серебра, мягкие переливы фортепиано — всё создавало атмосферу спокойствия и благополучия, которая казалась хрупкой иллюзией на фоне моих знаний о том, что реально происходит за этим фасадом.
Синий кабинет оказался небольшой, но изысканно оформленной комнатой в восточном стиле. Стены, обитые синим шелком с золотой вышивкой, низкие диваны со множеством подушек, изящный столик, уставленный блюдами с фруктами и восточными сладостями.